Кому помешал Сэмпсон Уорренби?. Джорджетт ХейерЧитать онлайн книгу.
как повторял со значением своим знакомым юридический консультант сквайра Тэддиас Драйбек, происхождение давало о себе знать, так что сквайр продолжал планировать и изобретать, будто готовился передать поместье обожаемому сыну, а не племяннику, которого плохо знал и совсем не любил.
Миссис Хасуэлл, усадив подругу в удобное кресло и подав ей чай, который был для страждущей лучшим лекарством, вспомнила о такте и перестала намекать бедной Розамунде, что это не лучший ее день. Впрочем, напоминания были излишни: глаза бедняжки болезненно блестели, худые щеки заливал лихорадочный румянец, искусственную веселость ее фальцета было трудно вынести. Хотелось надеяться, что сквайр всего этого не заметит. О его наблюдательности оставалось лишь гадать: традиция и темперамент требовали от него умения скрывать чувства.
Когда была съедена вся клубника и выпит кофе со льдом, викарий решил проблему, смущавшую миссис Хасуэлл. Он заявил, что горячее желание продолжить героические труды по зову долга влечет его с пасторским визитом к захворавшему прихожанину. Численность теннисистов составила после этого девять душ на два корта, и, как шепотом сказал Кенелму Линдейлу Гэвин Пленмеллер, мисс Уорренби наверняка предпочтет роль наблюдателя. Он не ошибся, но, судя по выражению его лица, не предвидел, что последует сразу за этим актом самоотречения. После преодоления ее вежливого сопротивления миссис Хасуэлл заявила:
– Раз так, вам придется посидеть с Гэвином. Дорогая Розамунда, я отведу вас в дом: здесь жарковато, для вас лучше тень.
– Слышите? – тихо обратился Гэвин к Кенелму. – Настало время быстро шевелить мозгами. Никто из вас, так соболезнующих моему дефекту, не имеет понятия об ужасных мучениях, которым я подвергаюсь. Я не вынесу общества этой скорбной девицы. Как мне поступить?
– Никак! – улыбнулся Кенелм.
– Вы плохо меня знаете.
Как Кенелм ни смеялся, вскоре ему пришлось убедиться, что он недооценил изобретательность Пленмеллера и понятия не имел о безжалостности, какую способен проявить этот человек, замыслив бегство. Выяснилось, что тот, жертва собственной назойливости, теперь вынужден отлучиться за перепиской по вопросам Речного комитета. Стало понятно, почему Гэвин не пользуется популярностью среди соседей.
– Уверена, без этого можно обойтись! – вскричала Мэвис, с упреком глядя на Кенелма.
– Ничего не поделать, надо! Видели бы вы, как недоволен мной сквайр! Он осуждает меня за то, что я забыл вернуть ему эти бумаги, а меня терзает предчувствие, что я и в следующий раз про них забуду.
– Вам не обязательно уходить ради меня, – сердито сказал Кенелм.
– Я делаю это ради самого себя, – возразил Гэвин. – Бездействие обеспечит мне бессонную ночь. Я редко довожу что-либо до конца и все же не страдаю бессонницей, но мисс Уорренби часто говорит мне о действенности данного правила.
– Да, но такой дальний путь – ради каких-то бумажек? Почему не послать за ними кого-нибудь? – изумилась