Все романы в одном томе. Фрэнсис Скотт ФицджеральдЧитать онлайн книгу.
философия успеха развалилась на куски, и он мучился вопросом, почему так случилось.
– Собственная лень, вот и все, – сказал однажды Алек.
– Нет, тут причины глубже. Сейчас мне кажется, что эта неудача была предопределена.
– В клубе на тебя уже косятся. Каждый раз, как кто-нибудь проваливается, нашего полку убывает.
– Не принимаю я такой точки зрения.
– Ты, безусловно, мог бы еще отыграться, стоит только захотеть.
– Ну нет, с этим покончено – я имею в виду свой авторитет в колледже.
– Честно тебе скажу, Эмори, меня не то бесит, что ты не будешь ни в «Принстонской», ни в Совете, а просто что ты не взял себя в руки и не сдал этот несчастный экзамен.
– Ну, а меня, – медленно проговорил Эмори, – меня бесит самый факт. Мое безделье вполне соответствовало моей системе. Просто везение кончилось.
– Скажи лучше, что твоя система кончилась.
– Может, и так.
– И что же ты теперь намерен делать? Поскорее обзавестись новой или прозябать еще два года на ролях бывшего?
– Еще не знаю.
– Да ну же, Эмори, встряхнись!
– Там видно будет.
Позиция Эмори, хоть и опасная, в общем отражала истинное положение дел. Если его реакции на окружающую среду можно было бы изобразить в виде таблицы, она, начиная с первых лет его жизни, выглядела бы примерно так:
1. Изначальный Эмори.
2. Эмори плюс Беатриса.
3. Эмори плюс Беатриса плюс Миннеаполис.
Потом Сент-Реджис разобрал его по кирпичикам и стал строить заново.
4. Эмори плюс Сент-Реджис.
5. Эмори плюс Сент-Реджис плюс Принстон.
Так, приноравливаясь к стандартам, он продвинулся сколько мог по пути к успеху. Изначальный Эмори, лентяй, фантазер, бунтарь, был, можно сказать, похоронен. Он приноровился, он достиг кое-какого успеха, но поскольку успех не удовлетворял его и не захватил его воображения, он бездумно, почти случайно, поставил на всем этом крест, и осталось то, что было когда-то:
6. Изначальный Эмори.
В День благодарения тихо и без шума скончался его отец. Эмори позабавило, как не вяжется смерть с красотой Лейк-Джинева и сдержанной, полной достоинства манерой матери, и похороны он воспринял иронически терпимо. Он решил, что погребение все же предпочтительнее кремации, и с улыбкой вспомнил, как мальчиком придумал себе очень интересную смерть: медленное отравление кислородом в ветвях высокого дерева. На следующий день после похорон он развлекался в просторной отцовской библиотеке, принимая на диване разные предсмертные позы, выбирая, что будет лучше, когда придет его час, – чтобы его нашли со скрещенными на груди руками (когда-то монсеньор Дарси отозвался о такой позе как наиболее благообразной) или же с руками, закинутыми за голову, что наводило бы на мысль о безбожии и байронизме.
Гораздо интереснее, чем уход отца из мира живых, оказался для Эмори разговор, состоявшийся через несколько дней после похорон между ним, Беатрисой и мистером Бартоном из фирмы их поверенных «Бартон и Крогмен». Впервые он был посвящен в финансовые дела семьи и узнал, каким