Мup. Алексей МиллерЧитать онлайн книгу.
твердил, что в оппозиционы переезжают только психически больные люди. О сестре он молчал. Эта тема стала запретной в нашей семье. Мы как будто забыли, что она когда-то существовала. Нерационально переживать за дочь-предательницу.
По прозиметру всегда показывали, что в оппозиционах все гораздо хуже: сплошная грязь и нищета. Люди вынуждены даже попрошайничать, чтобы поесть! Это невозможно было даже представить в ситуации, когда пищи и материальных благ было абсолютно достаточно, и даже больше, чем нужно. Машины могли бы обеспечить пропитанием в пять раз больше людей, чем было на планете! Так как можно голодать-то? Говорили также, что в оппозиционах происходит много убийств: из-за того, что долго живущие там люди становятся животными и теряют свое лицо. Беззаконие, наркотики…
Однако я знал, что мама в молодости несколько раз посещала оппозиционы, и даже как-то сказала в гостях у подруги, что хотела бы туда еще раз. Отец жестко отругал ее за такие мысли. Мать сразу осеклась, осознав свою оплошность, после чего я уже ни разу не слышал от нее ничего подобного.
В отличие от некоторых сверстников, я никогда даже не фантазировал о поездке в оппозиционы, особенно помня поступок сестры и то, как холодно это пережили в семье. Меня реально все устраивало. Конечно, в формате экскурсии мне было бы интересно побывать там, но не более.
В юношестве я вступил в клуб юных послушенцев, так как из них брали в армию законников, а потом – и в правительство. А там – просто благодать. Огромные дома. Пятиканальные прозиметры с автовосприятием мозга. Я даже представить не мог, каково это: сразу впитывать мысли пяти людей одновременно, и все четко различать. Обычным гражданам такое могло только сниться. Два-три канала и то сложно было достать. Пожалуй, рационалисты вообще могут заставить себя работать только для того, чтобы получить прозиметр получше. Остальное уже есть – бесплатно и в избытке.
Мне, честно, было даже не интересно, как живут оппозиционеры. Выбрали хаос – это их дело. А мне и дома было хорошо. Даже поступок сестры, вызвав интерес и удивление, не смог создать во мне желания покинуть границы родного рационала. Зачем? Меня любили мать с отцом, и особенно сильно – после предательства сестры. В школе меня уважали. Да, я еще успел поучиться в школе, пока система образования окончательно не перешла на передачу информации по прозиметрам. Хотя и тогда это было скорее хобби, чем что-то стоящее.
Мне очень хорошо лежалось на моем любимом диване, я лишь иногда протягивал руку, чтобы дотянуться до стакана с соком, который принес домашний робот. Диван. Сейчас я вспоминаю о нем с упоением. Диван. Диван. И на что я променял тебя? Ха-ха.
Так шла обычная спокойная жизнь молодого парня в рационале. Возможно, я был даже более спокойный, чем многие сверстники. Взрослые мне прочили за это великое будущее. Хотя категория величия была неприлична в мире рационалистов. Мне все нравилось. Немного учебы, немного прогулок, чтобы окончательно не атрофировались мышцы, даже немного