Записки Черного охотника. Виктор ТочиновЧитать онлайн книгу.
вторая Мэриан умерла, чтобы спасти его.
И тут же, не промешкав и лишней ночи, вернулась Мэриан первая.
Визит Мэриан его не расстроил и не разгневал, как случалось когда-то.
Странное дело, он даже немного заскучал по этой, по первой, – пусть и по такой, по молчаливой и с земляными глазами.
Ему было, что ей рассказать, – и он рассказывал до самого пробуждения, все, что произошло за месяцы после последнего ее визита. Много ли увидишь из загона?
Потом, когда почувствовал, что сон развеивается и Мэриан вот-вот исчезнет, он успел пообещать, что восстановит ловчие ямы, и непременно поймает козочку, Мэриан-третью, непременно, так что можешь больше не приходить, скоро встретимся…
Он проснулся.
И понял, что ловчие ямы не восстановит, и никого в них уже не поймает.
Болезнь вернулась. Наверное, она не уходила далеко, а он счел короткую передышку исцелением, потому что очень хотел так считать.
Его бил озноб. Его бросало то в жар, то в холод, он утопал в своем поту, а после стучал зубами так, что с них откалывались мелкие крошки. Он смертельно томился жаждой, но не имел сил доползти до ручейка, струившегося в пяти шагах от шалаша.
Он потерял счет дням.
Он умирал.
А потом подумал, что умер, но пришла Мэриан, и он догадался, что еще жив.
Он обрадовался ей. И решил, что хорошо бы умереть во сне, когда она рядом.
Плохо остаться последним и умирать одному. Он ошибся, выпустив в лес Гая и зарезав вторую Мэриан, хотя мог умереть в их компании… Он не продлил свою жизнь, но остался один на один со смертью. Последней его надеждой стала первая Мэриан, а может и единственная, у него все спуталось в голове и он не был уверен ни в чем.
Скажи что-нибудь, попросил он тихонько, даже во сне ему стало трудно говорить, и она, конечно же, не ответила, наверное, ее рот был забит землей, как и глазницы, он опечалился, он очень надеялся, что теперь, напоследок, вновь услышит ее голос; он сам бы не объяснил, откуда взялась такая надежда, надеялся и все. Он закрыл глаза в своем сне, чувствуя, что засыпает, опять же во сне, и понял, что сон, пришедший во сне, и есть смерть, но не расстроился от понимания.
Он не умер, он очнулся в шалаше, на ложе из козьих шкур, ему было плохо, в разы хуже, чем до того, хотя казалось, что хуже быть не может, но оказалось, что может, – пока он спал, кто-то подкрался и влил в ухо расплавленный свинец, не просто расплавленный, а доведенный до кипения, и свинец заполнил весь череп, и выжег весь мозг, и побулькивал там, сводя с ума кипящей болью, он раскрыл рот, уверенный, что наружу хлынет раскаленная струя, и почувствовал, как горячее сбегает по подбородку, но то оказалась лишь струйка крови, свинец и боль остались внутри…
Кровь надоумила его, как избавиться от страданий, способ был прост, но грозил адскими муками. Он не смутился: больнее не станет, в худшем случае там, в аду, его муки останутся теми же, так что стоит рискнуть…
Он решил рискнуть, но не смог дотянуться до ножа, хотя тот лежал под рукой…
Впал в забытье, там была Мэриан, но и свинец никуда не делся