Сочини мою жизнь. Лана БарсуковаЧитать онлайн книгу.
вопросы на уточнение: понравился ли девочке спектакль? любит ли она театр? какие другие спектакли ТЮЗа смотрела? При этом она обращалась исключительно на «вы», что было приятно и странно само по себе. По законам жанра дальше должно было последовать приглашение сниматься в кино. Таня была к этому готова, ведь о подобных историях она читала в интервью с артистками. Вместо этого женщина в туфлях неожиданно спросила: «А вы не хотите попробовать написать заметку об этом спектакле? Для местной газеты». У школьницы учащенно забилось сердце. Крылов бы описал ее состояние не иначе как «в зобу дыханье сперло». Но это не поэтично, лучше прибегнуть к языку Бунина. Таню словно поразил солнечный удар! Только там ударило любовью, а тут – обещанием известности и славы. Она замешкалась, и женщина в туфлях переспросила: «Так хотите?»
Девочка поняла, что хочет. И хочет страстно, отчаянно. Она просто жаждет написать заметку о спектакле ТЮЗа и проснуться знаменитой. В школе, на улице, в магазине ее будут останавливать люди и спрашивать: это не вы автор той чудесной заметки? Она будет как навигатор, как штурман в мире искусства. Все будут знать ее фамилию, передавать из рук в руки газету с ее заметкой, потрясенные тем, как тонко она чувствует искусство вообще и этот спектакль в частности. Осталось дело за малым – передать свои чувства с помощью слов, облечь впечатления в фразы и заразить своим настроением читателей.
Весь вечер и полночи она писала рецензию. Высокая, звенящая нота восторга от спектакля не хотела быть распластанной на бумаге, она уворачивалась из-под шариковой ручки, испарялась с поверхности чернил. Ловля впечатлений сачком слов оказалась очень трудной работой. Но худо-бедно дело было сделано. Из кучи перечеркнутых и перемаранных страниц родился окончательный текст. Перечитав его, Таня немного расстроилась. Кажется, она чувствовала сильнее и ярче, чем выражали подобранные ею слова. Она еще раз перечитала текст, потом еще раз и еще. И с каждым разом найденные фразы становились привычнее, претензии к ним теряли былую остроту. Таня словно притиралась к своему тексту. В итоге она сначала смирилась с ним, а потом и восхитилась им. Так бывает.
И девочка гордо понесла свой шедевр женщине в туфлях, которая работала заведующей литературной частью театра и носила соответствующее имя – Валерия Геопольдовна. Вообще-то ее папу звали Леопольдом, как кота, которого мучили два наглых мышонка, а он, как идиот или пацифист, что часто одно и то же, предлагал им дружбу. Но работница ЗАГСа мультфильм про кота Леопольда не смотрела и записала имя на слух. Слух у нее был так себе, не музыкальный. Папа же заметил ошибку, но радостно промолчал. Его имя ему не очень нравилось. Сходство с котом-пацифистом было почти унизительным. Не добавляли радости и подозрения в еврейском происхождении его имени. Ему приходилось, как бы к слову, разъяснять окружающим, что в его имени живут польские корни. И это смотрелось как оправдание, что только усиливало подозрения. Словом, он обрадовался ошибке глуховатой тетки из