Пароль: «Тишина над Балтикой». Илья ДрокановЧитать онлайн книгу.
рядом с нами живет. Ты ее симпатичной девчонкой видел, а нынче вовсе в красавицу превратилась. В невесты тебе вполне подходит. Что ты так удивленно смотришь, тебе уже двадцать седьмой год идет, война все равно скоро кончится, это уж и мне понятно. Газеты пишут, что переговоры с германцами о мире идут. Пора, сынок, о семье подумать. Наташенька, кстати, когда я ей в прихожей про жениха-то сказала, не возразила, а только рассмеялась. Хороший признак. Вот так, дружочек!
Теперь рассмеяться пришлось сыну:
– Ну, мамуся, за пять минут обоих сосватала! Ладно, жениться я не против…
Последнюю фразу он добавил специально для матери, чтобы не расстраивать. Не рассказывать же ей о своих проблемах на службе!
Они сели к столу и за чаем повели неспешный разговор. Под мягким светом зеленого абажура с кистями, рядом с изразцовыми плитками теплой печи было спокойно на душе, тепло и уютно. В воспоминаниях и рассуждениях мать с сыном засиделись за полночь.
Утром Владимир Константинович надел форму и собрался выходить. Подумал, какие вещи и документы ему могут пригодиться в штабе, но потом махнул рукой и отправился налегке.
Погода с утра стояла безветренная, с легким морозцем. Шагать было легко, в памяти то и дело всплывали обрывки вчерашних разговоров с матерью. Так, вспоминая и улыбаясь воспоминаниям, Тихонов подошел к зданию Адмиралтейства, где его спокойное настроение сменилось напряженным ожиданием. И погода изменилась. Небо потемнело от наплывших облаков, с Финского залива подул сильный ветер, резко похолодало.
Перед входом в штаб топталась такая же, как месяц назад, группа вооруженных матросов при пулемете. Рядом в проезде стоял пустой автомобиль с открытыми кабиной и кузовом. Матросы угрюмыми взглядами проводили входящего в здание лейтенанта. Внутри, как всегда, его встретил дежурный, только на сей раз им оказался не флотский офицер, а гражданский человек. Он был одет в черный пиджак и суконные брюки, заправленные в сапоги. Из-под кожаной фуражки выбивались смоляные, будто цыганские, кудри. Воротник пиджака был изрядно посыпан перхотью. Кареглазый, с тяжелыми мешками под глазами дежурный близоруко взял в руки удостоверение Тихонова, долго читал его, а потом буркнул, что должен сверить личность прибывшего со списком в журнале, лежавшем рядышком на столике под электрической лампой. «Чернявый», как окрестил про себя его Тихонов, водил пальцем по записям в журнале. Видимо, обнаружив то, что искал, хмыкнул, закрыл журнал и, не возвращая удостоверение офицеру, сказал с картавинкой:
– Гражданин Тихонов Владимир Константинович, именем революции вы арестованы!
Сбитый с толку таким приемом, Тихонов возразил:
– Этого не может быть. Меня вызвал в штаб лично комиссар Раскольников для доклада…
«Чернявый», кивая головой, бесстрастно ответил:
– Кто и для чего вас вызвал, мы разберемся.
С этими словами он громко окликнул матросов с улицы и дал им указание:
– Офицера надобно взять под стражу и отвезти в гарнизонную морскую тюрьму для содержания под арестом.
Один