Год колючей проволоки. Александр АфанасьевЧитать онлайн книгу.
развалился СССР, – работы не стало как-то разом. Это было удивительно, но это было так: вот как-то все работало, и вдруг раз – и перестало работать. Предприятия позакрывались, и даже не потому, что их продукция не выдерживала конкуренции с польской и китайской продукцией, просто директора становились их хозяевами, и если где-то они относились к делу по-хозяйски, то где-то – просто разворовывали, распродавали то, что можно было продать, и исчезали в неизвестном направлении. Удивительно, но ни в одном маленьком городишке ни один человек, видя, что лишают работы его и его детей, лишают их будущего, не попытался куда-то выйти, заявить протест, помитинговать. Причем часто лишали те же директора, которые в этом же городе жили, которых все знали и даже уважали. Это в четвертом году, когда автобусами собирали на Майдан и платили по пятьдесят долларов сразу, все пошли. Пятьдесят долларов ведь – реальные деньги, тут многие зарплату меньше получают, а делов-то всего – постоять да поорать на площади: «Ющенко» да «Кучма, геть». Это тебе не работу собственную отстаивать да будущее своих детей, ведь тут разбираться в чем-то надо да на себя ответственность какую-то брать. А тут – Кучма, геть – и все тут. Как Кучма геть – так сразу счастье наступит.
Как заводы разворовали, колхозы развалили, работы не стало – жить стали по-разному. Кто-то в челноки подался, китайский шмурдяк[5] привозить да продавать. Кто-то на натуральное хозяйство перешел. У кого голова работает – в люди выбился, бизнесом занялся, их за это ненавидели. Кто-то политиканствовать пошел – чем хуже были дела в стране, тем громче произносились речи с трибун. Ну а большинство – в заробитчане подались, кому повезло: документы выправил да язык как-нибудь знает – тот в Европу. Кому не повезло – в Россию.
Потом, кстати, выяснилось, что повезло-то как раз тем, кто в Россию. Хохлы в основном сконцентрировались в торговле да в стройке. Особенно в стройке: в русских городах, особенно в Москве, строили много, требовалось много дешевой рабочей силы. Чернорабочие – киргизы, таджики, узбеки, а вот квалифицированную работу им уже не доверишь, тупые, как ослы, и языка не понимают. Поэтому в Москве даже классический тип строительной бригады сложился: бригадир – русский, он же с заказчиками договаривается, прораб и мастера по сложным специальностям – хохлы, а чернорабочие – с Кавказа или Средней Азии. Хохлы на этих работах получали достаточно, у хорошего спеца тысячи по две баксов в месяц выходило, это даже для России хорошие деньги, а для Западной Украины – космические. Многие заробитчане, годами в России работая, окацапились – кое-кто туда переехал сразу, а кое-кто, как началось освобождение, – в беженцы подался. Думали – беженцев Европа принимать будет – да только Европе беженцы с Украины и на… были не нужны, вот и побежали в Россию, тем более что в тот год Россия много принимала народу. Пусть на чужбину, пусть в России хохлов по понятным причинам теперь не любили, но это лучше, чем на родине…
Иван Бенюх родился в бывшем нормальном – а теперь захудалом, развалившемся колхозе. Кто-то оттуда уехал,