Замки. Ирина ФингероваЧитать онлайн книгу.
рассказал по секрету, что она работала в Китае в агентстве эскорт-услуг и только вернулась. Вроде бы именно там она научилась играть в го.
В то время нас всех очень интересовало – спят ли они с Адамом вместе, но Владислав, который иногда бывал у них в гостях, уверял, что Лилит спит на деревянной раскладушке, которую переносит по квартире в зависимости от расположения луны на небе. Если умудряется заснуть. У неё проблемы со сном. Она пробовала всё – от сильнейших снотворных до акупунктуры, сон приходил к ней, лишь когда сам того хотел.
Адам читал ей сказки на ночь.
А потом уходил в свою комнату.
Между ними было что-то. Они напоминали одного человека в разное время суток. Оба с черными как смоль длинными волосами, высокие, тонкие и тихие, они иногда заканчивали предложения друг за друга.
Мы видели, что Адам страдает. Видели, что он любит Лилит. По-настоящему трепетно к ней относится. Он совсем не торопился, позволял ей привыкнуть к их странным отношениям, но всегда был рядом.
Однажды она в шутку сказала, что ей надоела его рыжая борода, и на следующий день он её сбрил.
Пьянели они не так, как друзья моих родителей. Они управляли временем, наматывали его на пальцы как стеклянную лапшу и позволяли языку забрести в дебри своих мыслей.
Они могли часами играть в го и пить зеленый чай. Никогда не говорили о работе, политике или деньгах. Лилит приносила мне книжки раз в месяц, и если мы оставались наедине, всегда допытывалась: прочла ли я? Так я прыгала из Бхагавадгиты в Коран или из «Бойцовского клуба» в позолоченный сборник хокку (вроде таких, что дарят на день рождения коллегам). Я никогда не понимала, чем она руководствуется при выборе книг, но читала, смотрела и думала обо всем, чего мы касались.
– Почему вы общаетесь с нами? – я, наконец, задала этот вопрос.
– Вы – самые интересные люди в городе, – не задумываясь, ответил Сережка и подлил мне вина, – пока не выросли.
– Ей хватит, – Владислав забрал у меня бокал, выпил залпом и заиграл какой-то знакомый перебор на гитаре Моргана горлышком от бутылки. Получился такой потусторонний звук.
Позвонила мама. Я сказала, что скоро буду.
Сережка учил Моргана вязать беседочный узел[6].
Мне так не хотелось домой. Отсюда видно звезды.
Адам и Лилит держались за руки, вино всё не заканчивалось. Я ела мягкий сыр, вкусный, я такого раньше не пробовала. Всё было так органично, а если и случались паузы – их не надо было заполнять. Эти паузы были как выдох после того, как набрал в грудь слишком много воздуха.
И снова – вздох.
А дома что? Червяки варикозных вен на ногах моей мамы и россыпь папиллом у нее на шее, я все время проверяю свои ноги и свою шею, у себя дома я боюсь старости, а здесь я вечно молода! Это так глупо, мне пятнадцать! Я не хочу, чтоб на меня смотрели снимки папиной печени, огромной циррозной печени, висящие над диваном, «для людей, чтоб стыдно». Людям все равно, папе все равно, а я не хочу! Не хочу!
Сережка