Мой город 4: история их жизни. Дмитрий Георгиевич БоррониЧитать онлайн книгу.
выпустили.
–Почему?
–Америка – эта страна новых надежд. – сказал он, а затем добавил. – прежде чем мы даем визу, мы тщательно проверяем человека, и поверти, если он необразован или неграмотен, то дорога ему заказана. Он обречен умереть здесь, в России. – затем он признался. – Из всех кандидатов на отъезд в Америку, вы первые из двенадцати которым мы даем визу, и то по приглашению. – затем он добавил. – Так что вы должны нас понять, когда мы спрашиваем Вас о поездке в Америку.
–Да. – ответила Вероника чиновнику в посольстве. – Теперь я Вас поняла.
Получив визы, Петр, Аврора и Вероника поехали домой к Веронике. Они понимали, что там их никто не ждет. Америка – страна Вашингтона и Гранта, Линкольна и Кеннеди. Она их не ждала. Это было определенно ясно из разговора с чиновником из посольства. Он ясно дал понять, что там их не ждут. Петр тихо сказал:
–Весь мир – это один сплошной кошмар. – затем он добавил. – В нем нет дома.
Тут Вероника удивилась:
–Как нет? – затем она спросила. – А дом где мы родились?
–Порой и он становится чужим для его хозяина.
–Что Вы имеете в виду?
–Порой наш дом становится для нас совсем чужим и нежеланным. Вот как сейчас. – он сделав горькую паузу, сказал. – Вот как сейчас. – он снова сделал горькую паузу, а затем добавил. – Родная страна не может обеспечить моей семье полноценное лечение, нам приходится ехать в чужую страну, где возможно Мария спасется. – затем он бросил. – Он, знаменитости, лечатся не в России, а за границей, а почему? – задал он сам себе этот вопрос. – Да потому что за границей и врачи квалифицированы, и оборудование лучше. – затем он бросил. – Были бы деньги, а здоровье купить можно. – он тяжело вздохнув, добавил. – Вот и выходит, что наш дом это куда зеленой нарезанной бумаги. Есть она, и дом есть, а нет, гуляй Вася! Ты не человек, а просто тебя нет. Нет так же как и дома. Мы просто живем, нет, мы просто существуем. Нас бросают из стороны в сторону, пытаясь избавиться от нас – людей. – затем он сказал. – Кто говорит, что геноцид сгинул в лету, тот ошибается. Геноцид всегда существовал, и никуда он не денется. – затем он добавил. – Как швыряли нас из стороны в сторону. – бросил он. – Так и будут швырять. – затем он сказал. – Мы будем уезжать из наших домов, ища лучшей жизни. И уедим туда, где нас не ждут. Мы просто никому не нужны, только своим родным, но и им мы порой ненавистны. – затем он иронически усмехнувшись, бросил. – А Вы говорите, дом. Нет, у нас нет дома. Мы странники на этой земле, гости без дома, и даже у кого он есть – дом, то они вряд ли способны понять, что этот дом, лишь иллюзия самого дома. Это лишь четыре стены в которых мы ночуем ночью, и больше ничего.
Вероник понимала, о чем говорит Петр. Дом – это не только четыре стены, это что-то больше. Что-то, что мы не можем понять. Ведь дом для большинства из нас это четыре стены, где можно переиначивать, и все.
–В Вас сейчас говорит чувство страдание и ненависти. – сказала Вероника. – Посмотрите на эту проблему с другой стороны!
–С какой же?
–Скора