Игры тестостерона и другие вопросы биологии поведения. Роберт СапольскиЧитать онлайн книгу.
принуждающие их к однообразным действиям и реакциям, в чем-то похожи на мои собственные височные доли, особенно когда им светит угрожающий выбор китайских блюд «Восторг Будды» или «Сычуаньский цыпленок генерала Цо». Может быть, нейрохимические отклонения, из-за которых пациентка с шизофренией слышит голоса, провозглашающие ее императрицей Калифорнии, – те же самые, что в более мягкой форме заставляют шизотипического индивида верить в телепатию. А в еще более мягкой форме они же позволяют нам пару минут помечтать о том, как мы дружим с каким-нибудь обаятельным киногероем. Что, если мы постепенно сможем разобраться в генетике, нейрохимии и гормональных предпосылках вкусов в одежде, голосования за демократов, религиозности, избыточного беспокойства о деньгах или чрезмерной беспечности? Некоторые из этих раздражающих черт являются в худшем случае слабостью характера, но никак не патологией. Постепенно мы отойдем от изучения «кого-то», то есть индивида и его болезни. Вместо этого научимся определять биологию «нас», наших слабых и сильных сторон, возможностей и ограничений.
В 1992 году газеты изобиловали историями об одном таком прорыве. Ученые годами искали биологические различия между гетеросексуальными и гомосексуальными мужчинами, не находя ничего определенного. Но в августе 1992 года авторитетный журнал Science опубликовал статью нейробиолога Саймона Левея, в которой описывалось именно это различие – огромное и интересное. Речь шла о гипоталамусе – важнейшей для сексуального поведения части мозга. Размер одной из зон в передней части гипоталамуса, известной как третье промежуточное ядро, неодинаковый у разных полов: у мужчин она больше, чем у женщин. Левей писал, что у гомосексуальных мужчин ядра меньше, чем у гетеросексуальных, – то есть по размеру они ближе к женским[7].
Гомофобы только того и ждали: «Смотрите, у них просто с мозгами не все в порядке». А для геев это стало подтверждением: «Вот, я всегда вам говорил, что я гей, потому что так устроен». Люди, обеспокоенные социальной политикой, стали понимать, что учитель-гей может сделать учеников геями не больше, чем голубоглазый учитель – поменять детям цвет глаз. Конечно, вопрос остается открытым: Левей – блестящий нейробиолог, но он сделал эти наблюдения на небольшой выборке, а ткани мозга, которые он изучал, принадлежали больным СПИДом: болезнь могла изменить их структуру. К тому же Левей не знает, является ли маленький размер причиной или следствием сексуальной ориентации.
Но предположим, что его наблюдения соответствуют истине. Что маленькое промежуточное ядро у мужчин – причина, а не следствие гомосексуальности. Тогда что будет, когда технологии визуализации мозга разовьются (а до этого недалеко) настолько, что мы сможем измерять эту область мозга у человека? Гомосексуальность не болезнь (если вы не верите мне, спросите Американскую психиатрическую ассоциацию. Гомосексуальность считалась болезнью, пока АПА в приступе просвещения и политкорректности
Отсюда пошла надпись на футболке, которую я видел на ком-то в Сан-Франциско в районе Кастро: «Маленькое у меня только третье промежуточное ядро». Как прекрасно, когда нейроанатомия начинает задавать тон моде!