Пёс. Кирилл РябовЧитать онлайн книгу.
и пенки. Он залез под душ и вымыл тело её гелем, голову её шампунем, лицо её пенкой. Немного поплакал, смыл с себя целый сугроб из пены и вышел из ванной.
6
На улице было душно и пасмурно. Разбитая «девятка» стояла на своём месте. И выглядела мёртвой. Дворовый чёрный кот сидел на крыше и напряжённо вылизывал заднюю лапу, вытянутую в нацистском приветствии. Возможно, машина уже стала его жилищем. Бобровский немного постоял у двери подъезда, покурил, рассеянно глядя по сторонам. Последний раз он выходил из дома для того, чтобы поехать на кладбище. На прошлой неделе, правильно? Или миллион лет назад? Как бы то ни было, тот день тоже оказался душным и пасмурным. Бобровский всё ждал, что прольётся дождь. Казалось, вот-вот. Особенно когда ехал в похоронном автобусе, рядом с гробом. Небо совсем потемнело. Но нет. Дождь не пролился. Только духота стала совершенно невыносимой. Когда приехали на кладбище и вытащили гроб, Бобровский почувствовал, что не может дышать. Перед глазами всё плыло, а ноги вдруг размякли. Он сел на землю у заднего колеса. Кто-то спросил его: «Ты что, не понесешь гроб?» Кажется, это был брат жены. Бобровский встал и понёс, но сознание болталось на тонкой ниточке и в любой момент могло улететь. Всё-таки он смог дойти до свежей могилы. Гроб поставили на табуретки. Бригадир землекопов спросил, нужно ли открывать крышку…
Кот спустился с крыши на капот, а оттуда спрыгнул на землю. Бобровский бросил в урну окурок и вышел со двора. Он был одет в тот же чёрный дешёвый костюм, который надевал на похороны. Сразу за домом была остановка общественного транспорта. Сначала Бобровский собирался идти в центр пешком. Дорога занимала около получаса быстрым шагом. Пройдя сотню метров, он понял, что не осилит весь путь. Просто свалится в обморок от духоты и слабости.
Трамвай подошёл минут через пять, старенький, полупустой вагончик. Бобровский поднялся в салон и заплатил за билет. Он чувствовал, что некоторые пассажиры его рассматривают. Наверное, он был похож на покойника, сбежавшего с собственных похорон. Поскрипывая ботинками, он прошёл в конец вагона и сел на заднее сиденье. Вагон потряхивало, под полом что-то дребезжало. Бобровский проехал восемь остановок и вышел на девятой, прямо напротив торгового центра. У главного входа стояли несколько человек, каждый сам по себе. Кто-то курил, кто-то был занят своим смартфоном. Вышел пожилой охранник, подтянул неопрятного вида штаны и тоже закурил. Бобровский достал сигареты и посмотрел на часы. До встречи оставалось пять минут. Он не успел закурить. Герман подошёл со спины. Он был похож на успешного молодого чиновника. Холёный, стройный, в узких брючках и дорогих ботинках, с бородкой и стрижкой, над которыми поработали в барбершопе.
– Это я звонил, – сказал он. – Хорошо, что ты пришёл, не стал бегать, прятаться, прикидываться ветошью. От этого всем лишние нервы. А мне вредно нервничать, например. У меня проблемы с ЖКТ. Аслан вообще на взводе. Ты же не один в такой ситуации. Но другие ведут себя как бараны, как ослы и кретины. Никакой цивилизованности, никакой интеллигентности. Можно подумать, их пытаются ограбить.