Манюня пишет фантастичЫскЫй роман. Наринэ АбгарянЧитать онлайн книгу.
в диком волнении наблюдали из-за штор, какие невероятные зигзаги выписывает отец, чтобы заехать в гараж. Дядя Миша метался между двумя лучами от горящих фар и указывал другу путь очами.
– Глаза в глаза! – выкрикивал он. – Юра, не отрывайся от моих глаз.
– Придавит на хрен, – не выдержала Каринка и тут же получила подзатыльник от мамы. – Мааааааа, а чего я такого сказала?!
– Не смей так об отце говорить!
– Я даже не знаю, кого касался этот «на хрен», папы или дяди Миши, – потерла затылок Каринка.
– Вот за обоих и получила! И вообще не смей так говорить.
С восьмого раза, чуть ли не вышивая маршрут парковки крестиком («кха-кха», – обиженно кряхтел «жигуленок»), папа таки заехал в гараж, и они с дядей Мишей, обнявшись, нетвердой походкой пошли к подъезду. Мы побежали открывать им дверь.
– Дядя Миша, вы сегодня будете у нас ночевать, да? – спросила я.
– Уй, Нариночка, и ты здесь? – обрадовался дядя Миша.
– А где мне быть? Это же мой дом!
– Да-а? – казалось, дядя Миша сильно озадачен моим ответом.
– Конечно, останется. Он же не хочет, чтобы Ба его побила, – хмыкнула Каринка и тут же огребла второй подзатыльник, теперь уже от папы.
– Да что я такого сказала? – заорала она.
– Не смей так о взрослых говорить!
– Можно подумать, я соврала или сказала «на хрен»! – обиделась сестра.
Конечно же, Каринка не соврала. По негласному правилу, установленному между нашими домами, если дядя Миша позволял себе выпить лишнего, то ночевать приходил к нам. Негласное правило называлось «чтобы мать не выела мне мозг». К слову, это правило спасало не только Дядимишин, но и папин мозг, потому что нашей маме было неудобно ругать мужа при посторонних. И ей ничего не оставалось, как безропотно носить мужчинам кофе на балкон, где они курили и разглагольствовали на разные темы. Вот в прошлую субботу, обрадованный маминой покладистостью, папа и расщедрился на обещание:
– Жена, в следующие выходные я покрашу перила, а то они совсем облезли.
– Прально, – похвалил друга дядя Миша.
– Я потом напомню о твоем обещании, – хмыкнула мама.
– Не надо мне напоминать, я что, склеротик?
И теперь папа сверлил нас своими большими зелеными глазами и требовал справедливости.
– Семью восемь, – мигом закатила глаза Каринка, – семью восемь…
– Пусть ответит Наринэ, она моя старшая дочка и никогда меня не подведет, – с нажимом выговорил папа. Каринка тут же бросила зубрить таблицу умножения и уставилась на меня.
Я вздохнула. Молчать более не представлялось возможным, перст судьбы указал на меня.
– Пап, – заблеяла я, – ты действительно обещал покрасить перила! – и, видя вытянувшееся лицо отца, поспешно добавила: – Но не все, а через одно!
– Ха-ха! – подскочила мама. – Видишь? Придется красить!
– Захрмар[8] вам, – прогрохотал папа, – для чего я всю жизнь на врача учился? Чтобы сейчас маляром работать? Но ничего, талантливый
Это колоритное ругательство происходит от «захре мар», что в переводе с фарси означает «змеиный яд».