Крис Кельми и его демоны. Веселые заметки. Евгений ДодолевЧитать онлайн книгу.
тое вино.
***
Когда бы маршал Франции Даву
Услышал бы «Ночное Рандеву»,
То конь лихой его умчал бы вдаль.
Но не в Россию, а на пляс Пигаль.
© Евгений Додолев, 2019
ISBN 978-5-0050-8450-7
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
Фото на обложке:
Людмила Кельми.
Фото:
Александр Авилов («Москва-24»), Алексей Азаров, Александр Алейников, Евгений Додолев, Павел Жаворонков, Борис Кремер, Семен Оксенгендлер, Александр Сивцов («Москва-24»), Никита Симонов («Москва-24»), Валерий Скоков, Дмитрий Ткаченко, Маргарита Шол (официальный фотограф группы «Машина времени»), Claudio Scott; архив Марианны Ефремовой, семейный архив Кельми, архив ИД «Новый взгляд» (www.NewLookMedia.ru).
От автора
После того, как объявили о смерти Криса Кельми, меня атаковали редактора телевизионных трэш-шоу и корреспонденты таблоидов, но я отказался от комментов. И уж точно не готов был присутствовать в студиях. Либо журналисты все переврут, либо публика трактует неверно.
Дело в том, что Кельми умер не 1 января 2019, он угасал десятилетиями! В этом спортивном теле, где алкоголь заменил кровь, а лимфа насытилась кокаином, давно уже не трепетала душа прекрасного, доброго, надежного товарища, ироничного и талантливейшего Крисули, которого я знал и любил на протяжении десятков адреналиново-кипящих лет.
Здесь я собрал материалы, которые на протяжении четверти века публиковал в своих изданиях – «Новом взгляде» и «Музыкальной правде». Когда Толя Кельми ещё был КРИСОМ.
Как и у всех в рок-тусовке, у него были проблемы с хрестоматийной триадой sex, drugs & rock’n’roll.
Летом говорил с Градским и когда Александр Борисович пробросил «Дело все в том, что я не пью за рулем. И не пью никогда в опасных ситуациях», я задал маститому собеседнику вопрос: «Кстати, насчет „пить“. По ассоциации вспомнил. Несколько известных, крупных музыкантов, в моей системе координат, не так давно нас покинули, включая Криса Кельми. Вы считаете, что каждому что-то отведено судьбой? Вот столько сочинить, столько написать, столько прожить? Или мы все сами авторы этого проекта?».
Задал маститому собеседнику вопрос
Ответ был предсказуем: «Я со вторым скорее соглашусь. Ты делаешь какой-то поступок. Он влечет за собой какие-то последствия. Тут совершаешь следующий поступок, вытекавший или вытекающий из этих последствий. Потом ты оказываешься человеком, для которого что-то становится важнее. Не музыка, например, или творчество, а что-то другое. Это не плохо и не хорошо. Это просто так. И дальше, я не могу сказать, что Крис был человеком слабохарактерным. Нет».
Уточняю:
«А музыкант он был одаренный?».
АБГ:
«Да, хороший музыкант был. Но, понимаешь, у всех людей когда-то кончается этот вот самый набор идей. Мы же знаем, что были гениальные открытия в музыкальном жанре эстрадной песни у Марка Фрадкина. Это 25—30 великих произведений. Может быть, 40, 50 гениальных произведений у моей замечательной старшей коллеги Александры Николаевны Пахмутовой. Но когда-то это происходит со всеми. Ты не знаешь, что дальше писать. Уже столько придумано, столько всего найдено интересного, что каждая следующая находка для тебя – это очень трудная работа».
Как-то так.
Кокаин стал популярен в этой среде в середине 90-х, но портвейн лакали в зверских дозах ещё со школьной скамьи (сразу проговорю, что и я не был исключением, хотя этим – студенческим пьянством с будущими рок-иконами – и ограничился мой вклад в отечественное рок-движение… ну и несколько публикаций в «Звуковой дорожке» перестроечного «МК»).
С автором в Нью-Йорке, 1990
С пресловутым сексом тоже было не совсем просто: для КК это был какой-то спорт, погоня за рекордами.
Собственно, заявление о количественных достижениях на ниве пересыпов, опубликованное в моём «Новом взгляде» (+ фото абсолютно обнаженной Люси Кельми) и стало триггером разборок между Кельми и Градским, которые и привели к рождению мифа о том, что настоящая фамилия Толи Кельми – Калинкин.
Группа «Високосное лето»: Александр Ситковецкий, Валерий Ефремов, Александр Кутиков, Крис Кельми
Об этом в книге – есть. И то самое фото Людмилы, кстати, тоже.
Чего здесь нет. Я не стал рассказывать об озабоченности Толей своим еврейством.
Все считали его по умолчанию прибалтом и даже соратники по «Високосному лету» не знали о том, что его бабушку звали Саррой Марковной, а отца, которого я знал, как Ария Михайловича – Арье Мейлаховичем (дед – Мейлах Абрамович Кельми).
Наталья