И снова Оливия. Элизабет СтраутЧитать онлайн книгу.
ли, Бетси никогда и ни на кого не бросалась. Но откуда ему знать, какой она была?
– Эй, Кэсси, – сказал Джек, – твоя мама была потаскушкой.
Еще не договорив, он осознал, что это неправда. Мать Кэсси была… ну, в некотором роде потаскухой, черт возьми, если она трахалась с Гроджером в отелях Бостона и Нью-Йорка, когда Кэсси была совсем ребенком, но матерью Бетси была потрясающей – этого не отнять. Джек помотал головой. И вдруг понял, что напился. А заодно решил, что никогда и ни за что не расскажет дочери о Гроджере, пусть мамочка останется для Кэсси такой, какой была: святой, вынужденной терпеть ее отца – гомофоба, придурка и эгоиста.
– Ладно, ладно, – сказал Джек.
Он опять сел за компьютер. Вытащил из «удаленных» сообщение, снова прочел и написал – внимательно следя за орфографией, чтобы его письмо не приняли за пьяный бред: «Привет, Том. Да, я знаю о ваших встречах. Поэтому и подумал, что тебе нужно сообщить о ее смерти». Затем отправил и выключил комп.
Но спать не лег, погрузившись в большое кресло в гостиной. Он размышлял о муравьях, что ползли, огибая его ступни, когда мутный Рыбий Глаз прижал его к обочине и заставил стоять у машины, – о тех самых муравьях. Они всего лишь делают то, для чего предназначены, – живут, пока не умрут, часто бесславно, например под колесами автомобиля Джека. Муравьи не шли у него из головы. Из его головы, Джека Кеннисона, изучившего досконально (как ему хотелось думать) поведенческие стратегии человека начиная со времен Средневековья, а затем углубившегося в историю Австро-Венгрии, в ту ее часть, когда был убит эрцгерцог Франц Фердинанд и вся Босния полыхнула огнем, – теперь же он размышляет о муравьях.
Потом он вспомнил, что завтра воскресенье – бесконечно долгий день.
А потом задумался – мысли Джека чередовались, как цветные узоры в калейдоскопе, – о своей жизни, какой она была и какой стала, и громко произнес:
– Ты не так чтобы очень, Джек Кеннисон.
Сам себе удивился, но чувствовал, что сказал правду. Недавно кто-то употребил при нем это выражение, но кто? Оливия Киттеридж, конечно. Так она отозвалась об одной женщине, которую они встретили в центре города. «Она не так чтобы очень», – сказала Оливия как отрезала, и с тех пор Джек не то чтобы игнорировал ту женщину, просто не замечал.
Наконец Джек достал листок бумаги и написал от руки: «Дорогая Оливия Киттеридж, я скучаю по вам, и, если вы сочтете удобным позвонить мне, или написать по электронной почте, или увидеться со мной, я буду очень, очень рад». Подписался, сунул листок в конверт. Но не заклеил его. Утром он решит, отправлять письмо или нет.
Роды
Двумя днями ранее у Оливии Киттеридж случились роды.
Младенец родился на заднем сиденье ее машины, а стояла машина на лужайке, перед домом Марлин Бонни. Марлин созвала гостей в преддверии рождения ребенка у ее дочери, Оливия же не захотела парковаться позади других машин, вытянувшихся цепочкой на грязной подъездной дороге. Она боялась, что кто-нибудь припаркуется