Про Дуньку, которую знали все. Надежда ВасильеваЧитать онлайн книгу.
уже нарочно пошла нарезать круги по вымытому полу своими пыльными подошвами, поддразнивая техничку куриным квохтаньем.
– Кто только таких уродов на свет божий рожает?! – зашлась в гневе тётка.
– Родили – тебя не спросили! – зло выкрикнула задетая за живое Дунька. И изо всех сил пнула ногой ведро с водой. – Что вылупилась?! Вытирай давай! Работа дураков любит!
И пока та что-то истошно орала вслед, Дунька знай себе напевала:
Шёл по школе ученик —
Всем известный озорник.
Он хотел созорничать,
Но не знал, с чего начать.
И снова на бедную голову Елены Сергеевны посыпались жалобы. Она, рыдая, обещала директору подать заявление об уходе, если Цыганову не уберут из её класса. Дуньке этого совсем не хотелось. Учительница была доброй и, самое главное, незлопамятной. Когда на Дуньку нападала немота, у Елены Сергеевны лицо светилось от счастья и она превращалась в настоящую красавицу. Большие серые глаза её прямо-таки искрились, на щеках появлялись игривые ямочки, и даже спина выпрямлялась. На глазах у всего класса она начинала перед Дунькой заискивать: «Дуняша, ты уже справилась с заданием? Какая молодец! За работу на уроке я сегодня тебе ставлю „пять“!»
Такой поворот дел Дуньке был по нраву. За пятёрку маман дома обычно отстёгивала ей на мороженое. Обращение «Дуняша» тоже льстило. Мать в добрые минуты называла её так же.
Какое-то время дисциплину в классе Дунька не нарушала, на уроках занималась своими делами: рисовала платья бумажным куклам и придумывала карикатуры на одноклассников, благо цветные карандаши в специальных пластмассовых стаканчиках у всех стояли на партах. К изогнутой в вопросительный знак фигурке Светки Тимохиной пририсовывала её узкую лисью мордочку. Круглую, похожую на румяный блин физиономию Юрки Блохина изображала с зелёной соплёй, висящей до нижней губы. Горластому Кольке Ручкину вместо рта рисовала бублик. Толстуха Вика Воробьёва была у неё розовой свинкой. Маленький и пакостный Вовка Ершов – юрким колючим ершонком. К голове сплетницы и ябеды Лизки Капраловой приделывала огромные уши и длинный извивающийся язык. Танька Фролова представлялась ей серой крысой с ощеренным ртом и жёсткими усами.
А вот как изобразить Гальку Сорокину – над этим долго голову ломала. Сорокина старалась подражать Елене Сергеевне. Все эмоции учительницы, словно в зеркале, тут же отражались на Галькиной физиономии. Наблюдать за этим было забавно. И Дунька могла долго постреливать глазами, переводя любопытный взгляд с лица учительницы на Гальку. А когда ей это надоедало, начинала сама передразнивать мимику Елены Сергеевны. Эх, жаль, что нет у неё планшета, а то бы можно было сделать, как там это называется… «сэлфи», что ли, а потом сравнить с оригиналом. Но о планшете оставалось только мечтать. Матери и на захудалый мобильник денег было не скопить. Но это Дуньку не колыхало. Кому ей звонить? К тому же за разговоры ведь тоже платить надо.
Прошёл день, другой, третий… Елена Сергеевна с работы