Крест и посох. Валерий ЕлмановЧитать онлайн книгу.
Упрямый, сын Сигурда, – махнул он в сторону угрюмого детины, внешним видом своим резко отличавшегося от остальных спутников.
Был он смуглокожий, черноволосый и кареглазый. Плечи у детины были, пожалуй, даже пошире, нежели у самого Эйнара, а вот ростом он явно уступал вожаку.
Говорить он тоже был далеко не мастак, и все речи от его имени вела жена по имени Тура – крепкая женщина, статью и дородством ничуть не уступающая своему супругу. Она, что весьма необычно для скандинавов, также вошла в пятерку.
– Бог при ее рождении в самый последний миг передумал и решил сделать из нее женщину, – пояснил появление дамы за трапезой Эйнар. – Сделать-то сделал, а вот поменять мужскую стать у него времени не хватило.
Следующий представляемый скандинав вообще был рыжий и весь в веснушках.
Собственно, на своих боевых друзей он походил лишь одеждой – невысокий, сухой, подвижный, будто на шарнирах, а руки и вовсе как девичьи, узкие ладони, худые кисти, острые локти и угловатые плечи.
На товарищей он, пока все стояли, глядел не иначе как снизу вверх, даже на Туру, которая при всей своей богатырской могучести обладала еще и почти таким же ростом, как Эйнар.
По иронии судьбы именно рыжий носил самое звучное имя – Викинг Заноза, сын Барнима.
Зато оставшиеся двое были типичными варягами, похожие один на другого как братья-близнецы. Как выяснилось впоследствии, они и впрямь были братьями, правда, не родными, а двоюродными. Даже звали их почти одинаково, во всяком случае созвучно: одного Халвардом, сыном Матиаса, а другого Харальдом, сыном Арнвида.
После первых кубков доброго хмельного меда, традиционно выпитых во здравие присутствующих, а также за радушного хозяина, застольная беседа пошла совсем не в ту сторону.
Эйнар полагал, что князь заведет речь о том, как славно живется местной дружине, сколько гривен имеет каждый его воин, да как им легко и необременительно служится и прочее, и прочее…
Но Константин с намеками да посулами не спешил, о себе да о воях своих не рассказывал, а больше выспрашивал сам – откуда, да по какой такой надобности, да почему некоторые прихватили с собой даже жен с детишками.
А как же их не прихватить, коли оставлять их в цветущем Эстердаларне[20] никакой возможности не было.
На смерть, что ли?
Ведь вырезали бы их королевские войска, не пощадили бы жен и детей жалких слиттунгов[21], дабы не плодилось более мятежное отродье, не смущало богохульными речами христианский народ, не призывало к восстанию против поставленного богом и законно выбранного знатью короля единой Норвегии.
А ведь как хорошо все начиналось для них.
Даже столицу – Осло – успели захватить, да не тут-то было.
До того как им подняться, именитые всё меж собой грызлись. После смерти Инге II[22] никак им не удавалось поделить власть да решить, чей же король главнее – то ли Гуторм, сын умершего Инге Бордсона, то ли малолетний Хакон.
А бедноте с
Эстердаларн – долина в провинции Хедмарк, Норвегия.
Слиттунги – оборванцы (
Инге II – король Норвегии (1204–1217).