Тайны захолустного городка. Вячеслав БелоусовЧитать онлайн книгу.
затем похлопал себя по карманам, наконец, поднял глаза на следователя:
– У тебя закурить есть?
Схватив протянутую папироску, он жадно закурил и тут же тяжело закашлялся.
– Досталась ночка?
– Не спрашивай! – Щергунцов разогнал дым с такой злостью, словно перед лицом маячил виновник всех бед, свалившихся на его голову. – Ты не подумай, будто я Сизова во всём виню. Но человек, который, струхнув, бросил Снегирёва, – его агент. Семёнычу гореть синим пламенем у комиссара. А вдуматься – за что?! За то, что дерьмом оказался его человечек? Не агент он, а слизняк, а Сизов со мной отпахал ого-го!.. Я сосчитать сейчас не смогу. И дело своё знает! Лучше сыщика в отделе не сыскать.
– Не его вина, что… – начал было Жогин.
– Брось! Комиссару без виновных нельзя.
– Сначала бандитов надо найти, а уж потом головы холопам рубить, да и Лудонин, думается мне, не даст Тихона Семёновича в обиду. А его слово комиссар ценит.
– Что убийце?.. – горько качнул головой Щергунцов. – Его вон бросили в грузовик и повезли в резалку. Сотворил чёрное дело – и сам в своих грехах расписался.
– Сомневаюсь, что убийца найден…
– Твоя доля следователя во всём сомневаться, а я – опер до мозга костей и точку свою в этом деле поставил…
Ленив был их разговор, посмотреть со стороны, – давно устали друг от друга и переругивались без былой злости и ярости, выдохлись за последние двое суток так, словно проехалась по их измотанным душам не одна пятитонка.
– Разрешите, товарищ начальник? – нерешительно приоткрыл дверь Сизов, будто чуя, что речь идёт о его судьбе.
– Входи, майор, – окутался облачком дыма Щергунцов и снова закашлялся. – Пачки на сутки хватало, а теперь и заначек не найду.
– Записка при тебе? – протянул руку к оперу Жогин.
– Я ещё при осмотре показывал.
– Такие послания, чтобы понять, не раз перечитывать следует. Карандаш и бумагу тоже дежурный ему пожертвовал?
– Вы прямо Вольф Мессинг, Александр Григорьевич.
– Ты, конечно, уже раз пять её пробежал.
– Поболее.
– И что?
Сизов скромно пожал плечами.
– А вы знакомы с посмертным письмом Снегирёва? – обернулся Жогин к подполковнику, теребя вчетверо сложенный листок.
– Галиматья! – отрешённо глядя в окно, хлопнул тот ладонью по столу. – Валит, гадюка, как у ворюг принято, с больной головы на здоровую. Только не понять, на кого грех великий взвалить желает. Знает, сволочь, – мать родную, жену, ребятишек жизни лишил, а потому буровит загадками. Свою жинку, которую сам и забил, к чему присобачил?! Ножки какие-то?.. У него мозги поехали. Правильно медик заключение дал – окуренный был Снегирёв и вдобавок пьян, как свинья. Галиматья, а не покаяние! Смелости не хватило поганцу в последнем слове.
В кабинете воцарилась тягостная тишина. Первым не выдержал Щергунцов, он, придавив окурок в пепельницу, встал, раздражённо заходил от стола к окну, форточку распахнул и, нелепо