Последние слова великих писателей. Константин ДушенкоЧитать онлайн книгу.
больницу в городе Гилфорд. Здесь он и умер 16 июля от ожогов и шока.
По легенде, незадолго до смерти он произнес:
– Лучше сжечь писателя, чем его книги.
Существует эпитафия, сочиненная Беллоком для себя:
Он мертв. Что про него мы знаем?
Был небезгрешен он, но был читаем.
Андрей Белый
(1880–1934)
поэт и прозаик
Андрей Белый был одним из творцов русского символизма. В 1912 году он стал приверженцем антропософии, которую ее основатель Рудольф Штайнер определял как «путь познания, стремящийся привести духовное в человеке к духовному во Вселенной».
В 1931 году женой Андрея Белого стала Клавдия Николаевна Васильева, арестованная чекистами «за антропософию» и освобожденная благодаря хлопотам Белого.
15 июля 1933 года в Коктебеле с Белым, по-видимому, случился инсульт, который местные врачи сочли тепловым ударом. Последний месяц своей жизни, с 8 декабря 1933 по 8 января 1934 года, он провел в психиатрической клинике Корсакова. Этот месяц описан в дневнике его жены.
В бреду больной странствовал по странам Древнего Востока. 27 декабря Клавдия Николаевна записывает: «Все еще “путешествие”. Ассирия, Вавилон, воины.
– Жутко среди этих стен. Что ты мечешься по этим коридорам? Египтянка ты, что ли?»
3 января он говорил жене «с невероятной силой любви»:
– …Таинственно зарождаюсь от тебя… Волненьем охвачен… Тепло любви… Приближаются души…
А в ночь на 4-е:
– Проблемы нового сознания, перед которыми стоим… Надо разрешить… Подготовиться. Адамантовая, гранитная сталь проблемы духа… Должны быть сказаны совершенно новые слова… Перед огромностью их охватывает жуть…
Утром 4-го его состояние резко ухудшилось. Однако около часу ночи 5 января он, по словам жены, «не спит… переполнен счастьем»:
– Осуществилось. Я ведь не знал счастья. Теперь оно сходит… ключами лестницы… Младенец шевелится. Может быть – два… Спасибо тебе, Клодинька… Такая ночь…
Это последние известные нам слова Андрея Белого.
О мистическом «рождении младенца», то есть нового духовного «Я», он писал уже в 1918 году:
Мы – вспыхнули, но для земли – погасли.
Мы – тихий стих.
Мы – образуем солнечные ясли.
Младенец – в них.
Когда-то он назвал своей эпитафией стихотворение 1907 года «Друзьям»:
Золотому блеску верил,
А умер от солнечных стрел.
Думой века измерил,
А жизнь прожить не сумел…
Эти строки ныне считают провидческими, истолковывая «солнечные стрелы» как солнечный удар, будто бы убивший поэта.
Жорж Бернанос
(1888–1948)
французский писатель
Жорж Бернанос был убежденным католиком, монархистом, антикоммунистом и антифашистом.
За несколько месяцев до смерти он закончил пьесу «Диалоги кармелиток». Едва ли не главная мысль этой философской трагедии выражена в реплике:
– Есть