Мировая революция. Воспоминания. Томаш МасарикЧитать онлайн книгу.
худшем случае как от Павла. Такое крайнее средство всегда является оружием людей пассивных, несопротивляющихся злу непрерывной работой. Я получил о плане дворцового переворота достоверные известия с нескольких сторон, которые, кроме того, теперь то здесь, то там проскальзывают и в печати.
То, что было сказано о дворянстве, касается и церковной иерархии.
Для меня в то время было самым важным разобраться в военном и политическом положении; ясно, что я не мог прийти к иному заключению, чем то, какое я формулировал для лондонской газеты.
От той России союзники не могли ожидать помощи, и от такой России не могли ожидать политической помощи и мы. Решающие причины поражения на фронте заключались в моральном гниении русского высшего общества и значительной части всего русского народа. Дело Мясоедова (и он был в сношениях с Распутиным – был повешен в марте 1915 г.) и Сухомлинова (арестован в мае 1915 г.) показали, что командный состав русской армии деморализован; и если бы даже не было шпионажа в пользу немцев, хотя это всюду твердили, самого факта этих процессов вполне достаточно для осуждения военного командования. Я не придаю особенного значения тому, действительно ли Протопопов при своей поездке с думцами, как многие утверждали, вел с Варбургом в немецком посольстве в Стокгольме переговоры о сепаратном мире с Германией (кажется, что этого не было, но никому не нужным разговором он сделал бестактность), но я вижу ясно ошибку и вину царского правительства в том, что оно пошло на войну без подготовки, необдуманно и в своих же интересах недобросовестно. Это-то и толкало его к Германии сейчас же после первых поражений; уже в марте 1916 г. были сведения, что Стиннес пытался примириться с Россией и что Штюрмер стал министром с оглядкой на Германию. То же самое было и с его наследником Трековым. Понятно, что союзники потеряли веру в Россию; одно время они даже опасались поставлять русским оружие и амуницию, так как они их могли употребить против самих же союзников.
Естественно также, что стратегический план союзников должен был изменяться благодаря военным недостаткам русских. Во Франции также многие не доверяли России из-за того, что она не прислала тех войск, которые обещала Франции. Русский военный командный состав после своих поражений все успокаивал союзников, что у него миллионы и миллионы войск; и действительно, особенно, говорят, Алексеев был за миллионные наборы, забывая, что для солдат не будет ни оружия, ни хлеба и что не будет возможности совладать с этой массой. Мне становилось прямо дурно, когда после наступления Брусилова русские генералы хвастались, что в их распоряжении пятнадцать и более миллионов солдат. Во Францию было обещано полмиллиона, а послано было не более шестнадцати тысяч (1916), и те должны были быть интернированы, так как не были дисциплинированы. Если некоторые русские уже тогда, а многие и до сих пор обвиняют Запад в неблагодарности, так как западные союзники будто бы сделали мало для России, то эти обвинения не имеют никаких оснований; союзники