День ботаника. Борис БатыршинЧитать онлайн книгу.
В оборудовании поздних выпусков её полно, и в Лесу всему этому, сам понимаешь, приходит кирдык. А машинка «Москва» 1953-го года выпуска как работала, так и работает. Ну и арифмометры, конечно. «Феликс» – приходилось видеть? Древность неимоверная, но без них мы бы на счётах щёлкали, или столбиком умножали.
Фомич убрал «Журнал учёта» в несгораемый шкаф и залязгал ключами.
– Что-то заболтались мы. Пошли, шеф ждёт.
– Как вам известно, молодой человек, наша кафедра именуется «кафедрой ксеноботаники». А лаборатория, в которой вы числитесь стажёром – «лаборатория экспериментальной микологии». Вам знакомы эти термины?
– «Ксено» – это, кажется, «чужие»? – осторожно ответил Егор. Очень не хотелось ударить в грязь лицом.
– Применительно к нашим обстоятельствам – скорее «иные». Это понятие в Лесу можно отнести ко многому – к растениям, животным, даже к некоторым э-э-э… гуманоидам. И, разумеется, к грибам, которым наша лаборатория обязана своим названием, ведь «микология» – не что иное, как наука о грибах. Когда в 1928-м году Флеминг выделил из штамма Penicillium notatum пенициллин, это сделало микологию важнейшим разделом биологической науки. Но даже этот переворот бледнеет в сравнении с тем, как изменят мир результаты наших исследований – куда там вашей любимой физике!
Когда Егор сообщил новому шефу о том, что после окончания Университета хочет заняться не плесневыми грибками и вообще не биологией, а изучением физической природы Леса, Яков Израилевич пришёл в неистовство. Результатом чего и стала эта лекция.
– …если мы научимся контролировать так называемую «пластиковую плесень», пожирающую в Лесу большинство видов полимеров, мы навсегда покончим с проблемой мусора. Десятки миллионов тонн пластиковых отходов, от которых планета задыхается, будут превращены в удобрения, биологически активные субстанции и новые виды топлива. И это лишь одна из наших тем!
Может, Яков Израилевич и преувеличивал, но не слишком сильно. То, что Егор успел узнать о работе лаборатории, производило впечатление.
– …но для этого предстоит сделать многое. В частности – расставить снаружи контейнеры с образцами. Этим вы с Фёдором Матвеевичем сегодня и займётесь. Инструктаж прошли?
Егор кивнул. Он был слегка обескуражен таким переходом от приступа научного энтузиазма к повседневной текучке.
– Тогда выписывайте у секретаря пропуск на выход в Лес и отправляйтесь. И вот, держите, на всякий случай…
Завлаб выложил на стол массивный пистолет с очень толстым стволом и горсть картонных патронов.
– Ракетница. Зверя отпугнуть или сигнал, случись что, подать – наблюдатели с ГЗ заметят, поднимут тревогу. Ну, чего ждём? Ступайте, ступайте!
Лес щадил дороги, проложенные его двуногими обитателями. И делал это с какой-то загадочной избирательностью: одни тропы не зарастали годами, другие скрывались в бурной поросли после первого же дождя. Казалось, людей таким образом подталкивают обходить одни районы и почаще посещать другие. Большинство не пыталось сопротивляться – тем более, что в таких местах куда реже встречались