Неразрезанные страницы. Татьяна УстиноваЧитать онлайн книгу.
в принципе можно убить человека, который не до конца человек?! Который, по большому счету, все-таки персонаж?! И его наверняка как следует охраняли!
И при чем тут Береговой?.. Самый обыкновенный парень на рядовой должности, говорят, у него мать больная…
А еще однажды Митрофанова оказалась у него в квартире с Маней Поливановой и Алексом Шан-Гиреем. Там, в этой квартире, было пусто и как-то залихватски молодо, что ли!.. Там был один-единственный стул, дорогущий компьютер, на полу матрас, из еды сетка с мандаринами и мешок сухих супов, а на окнах синяя строительная пленка, которую он почему-то не сдирал. Окна выходили на бесконечную, до горизонта, стройку и пустырь, и квартира эта решительно не походила на только что отстроенный Тадж-Махал и совсем не тянула на «хоромы и палаты», но очень ему подходила, у него и не могло быть никакой другой!..
Нет, интересно, а что она, Митрофанова, должна делать?! Вот сейчас, поздним мартовским вечером?! Добиваться свидания с заключенным? Выяснять обстоятельства и фамилию следователя?! Зачем этот самый Столетов к ней приехал?! На что он рассчитывал?! На какую-такую помощь?!
Митрофанова поправила на плече сумку, поскользнулась и чуть не упала.
…И еще завез ее куда-то к черту на рога! Впрочем, не к черту и не на рога, а как раз в центр, но вернуться отсюда на ее тихую улицу не просто и не близко.
…И еще бросил одну в темноте на дороге!
Впрочем, можно ведь пойти и не домой! И если не домой, то тут совсем недалеко. До поворота рукой подать, а там немного вверх, к Бульварному кольцу и в переулок.
Заодно можно будет обсудить смерть Балашова, если этот полоумный Столетов ничего не напутал, конечно.
Ну?.. Да или нет?..
В ту самую секунду, кода Митрофанова повернула в другую сторону, ее жизнь тоже повернула невесть куда, только она еще об этом не знала.
Первым делом Поливанова похвасталась, что ее сегодня чуть не прибили до смерти на глазах у изумленной публики в книжном магазине «Москва».
Глаза у нее блестели.
– Представляешь, Кать, этот книжный жулик выхватил нож – ну, правда, мне потом рассказали про нож, я сама не разглядела ничего! – ударил меня в бок…
– Ножом?!
– Типун тебе на язык, – отозвалась легкомысленная авторша детективных романов и махнула на Митрофанову рукой, в которой было зажато большое яблоко. – Кулаком он меня ударил! Кулаком! Между прочим, до сих пор болит и во рту горько. Он по печени меня ударил, сволочь! Тут я, ежу ясно, повалилась, а он меня схватил за шиворот, а мне показалось, что за уши, и так, что уши начисто оторвал! – Тут она посмотрела в старинное зеркало с потемневшей и растрескавшейся амальгамой, как бы проверяя, на месте ли уши. Уши были на месте. – И выволок на улицу. Еще он орал – «не подходить, я ее зарежу», и всякое такое. Как в кино. А потом он меня бросил и убежал. Ну, тут уж Марина подскочила и все остальные.
Поливанова вздохнула. Катя смотрела на нее.
– Коленки сильно ободрала, – сказала писательница