Государство. Энтони де ЯсаиЧитать онлайн книгу.
хотя со временем могут показаться необоснованными или глупыми, репрессивное государство со временем обычно начинает привлекать на свою сторону тех, кого оно подавляло, и активнее опираться на согласие (раздел «Принимая стороны»). В этом процессе сочетаются шаги, направленные на расширение политической демократии, и стремление к благу с мерами, вызывающими раскол и антагонизм: государство пытается получить поддержку больших групп общества, предлагая им значительное вознаграждение, отбираемое у других, возможно, более узких, но все же значительных групп. Побочным продуктом этого процесса создания групп выигравших и проигравших является то, что государственный аппарат становится больше и изощреннее.
Мне кажется почти неоспоримым то, что нормативная составляющая любой господствующей идеологии совпадает с интересами государства, а не правящего класса, как предполагает марксистская теория. Иными словами, в широком смысле господствующая идеология говорит государству то, что оно хочет услышать, но, что еще важнее, – то, что оно хочет донести до своих подданных. Идеологическая «надстройка» не нагромождается на «базис» интересов (как обычно считается), на деле они поддерживают друг друга. В обществе может вообще не быть правящего класса, но государство и господствующая идеология будут процветать и совместно развиваться. Эта точка зрения объясняет то внимание, которое в книге посвящено утилитаризму (разделы «Лицензия на починку» и «Выявленные предпочтения правительств»), оказывающему крайне мощное, но в наше время в основном подсознательное влияние на политическую мысль прошлого и настоящего. Утилитаристские действия по «исправлению» чего-либо, оценка изменений институтов по их ожидаемым последствиям и сравнение полезностей разных индивидов, благодаря которому государство может вычесть ущерб одних из выгод других и получить в сумме больший уровень счастья, придают действиям государства моральное содержание. Доктрина, рекомендующая подобные операции, представляет собой прекрасную идеологию для активистского государства. Она создает моральное основание для политики государства, когда оно по своему усмотрению выбирает, кого облагодетельствовать. Однако даже если этот вопрос решается не произвольным образом, а в ходе электоральной конкуренции, то сравнение полезностей разных индивидов все равно неявно присутствует в утверждениях государства о том, что его действия правильны или справедливы (или и то и другое одновременно), а не просто необходимы для сохранения власти.
Провозглашение социальной справедливости в качестве цели и этического оправдания соблазнительной политики на первый взгляд представляет собой отход от утилитаризма. Однако фундаментальная преемственность между этими двумя критериями для оценки политики обусловлена тем, что оба они зависят от межличностных сравнений. В одном случае сравниваются полезности, а в другом – заслуги. Любое из сравнений дает оправдание для отмены добровольных