Старый мир. Починка жизни. Мария СтепановаЧитать онлайн книгу.

      Давай соберем это тело заново

      (ножки в Медведково, попка в Чертаново).

      Вечный огонь горит, пожирая павших,

      Неучтенных, ненайденных и пропавших.

      Не отдавай ему эти клетки, клеточки,

      Нервные окончания, капиллярные сеточки,

      Ребристое нёбо, пух паха и прах пуха,

      Нежные перегородки ума и слуха:

      Как мы с тобой соберем их на страшный суд?

      Кости твои не знали, что их спасут.

      Мешочки с семенем, всё, что тело съело,

      Железо, за век ставшее частью тела,

      Части тела другого тела, лежащего здесь

                                         с прошлого века,

      Вместе они составляют нового,

      Еще не существовавшего человека.

      Поэзия, многоглазое нелепое

      Естество о многих ртах,

      Находящееся одновременно во многих телах,

      Побывала до этого во многих других телах,

      Ныне лежащих на сохранении,

      Как то, что должно родиться.

      (Но в любой момент археологическая экспедиция,

      любопытный пастух,

      дюжина студентов в шортах

      могут вынуть тебя из земли

      как недоношенного младенца

      и будут засовывать пальцы тебе в обеззубленный рот)

      Судя по количеству фосфора в этих костях,

      Поэзия, говорившая по-английски, съела

                                             немало рыбы.

      Говорили, и даже одна выпускница богословского

                                                             института

      Подтверждала, цитируя чей-то докторский тезис:

      Мы будем воскресать тридцатитрехлетними,

      Даже те, кто умер в семьдесят или в девять.

      Тело воскресенья будет уметь, Как положено телу:

      Есть и пить что захочет,

      Пешешествовать на многие стадии,

      Носить на себе одежду, раны, слезы,

      Оно будет ходить по воде и растворяться в воздухе,

      Оставаться неузнанным и делаться узнанным,

      Походить на садовника,

      На странника,

      На себя и на кого-то другого,

      Жарить рыбу на костре и друзей угощать,

      Возноситься на небеса и садиться одесную Отца,

      Как положено сыну.

      Лежа на том столе

      Я слушаю звук пылесоса на этаже

      Я чувствую ветер над окраиной тела.

      И все, что во мне было, стоит как армия

      На самой границе с воздухом,

      Словно мы еще можем начать и проиграть войну.

      Быстро и очень медленно,

      Как умная собака сперва наклоняет голову,

      Потом понимает, потом побежит к тебе,

      Душа проверяет свою коробочку:

      То свернется внутри, где труха и усталый бархат,

      То гладит сверху кожаные крышки.

      Се, под тучей синей и бурой, роскошно хмурой,

      Тебя составляют заново.

      Там, как рыбу торговка,

      Перебирают кости твои и