. Читать онлайн книгу.
а как опомнилась, только и твердила: ах! пропала! пропала! Не слышно было иного ничего от меня, что пропала! Как кто ни старался меня утешить, только не можно было мой плач пресечь или уговорить. Я довольно знала обыкновение моего государства, что все фавориты после своих государей пропадают: что было и мне ожидать? Правда, что я не так дурно думала, как со мной сделалось». А сделалось – конфискация владений, ссылка и впоследствии казнь Долгоруковых, в том числе и ее мужа Ивана. Эта зверская казнь под Новгородом была всего лет за двадцать до Екатерины.
Милосердная Елизавета хоть и помиловала своего врага Миниха, но он, как уже говорилось, узнал об этом только после того, как положил голову на плаху, то есть внутренне пережил собственную смерть; Миниху объявили, что он будет жить, а ссылка и конфискация ждали его впереди.
При всяком дворцовом перевороте начиналось гигантское перераспределение владений, рушились одни фамилии, возвышались другие, а главное – раболепие русского общества каждый раз получало новую пищу, всякие попытки независимости (пусть даже в рамках некоего узкого аристократического круга) снова были задушены.
Екатерина никого не казнила, ни у кого не отняла имений, никого не отправила в ссылку. Сторонники Петра, надо думать, не без удовольствия, присягали ей один за другим (были редкие исключения, каким оказался Лев Александрович Пушкин, его великий внук с гордостью напишет в «Моей родословной», что дед его, «как Миних, верен оставался паденью третьего Петра» – заметьте, не Петру, а его «паденью», иначе говоря, не оставил императора в беде и попал за это в крепость, где пробыл два года). Даже яростных врагов своих, Шуваловых и Воронцовых, Екатерина никак не притеснила – даже Елизавету Романовну, принесшую ей столько тревог и унижений. «Перфильич, – писала Екатерина своему статс-секретарю Елагину, – сказывал ли ты кому, что из Лизаветиных родственников, чтобы она во дворец не размахнулась, а то боюсь к общему соблазну, завтра прилетит», – вот и все. Александр Воронцов (человек большого мужества и благородства) писал из Лондона Екатерине, выражая тревогу о судьбе семьи и сестры, Екатерина ему ответила: «Вы не ошиблись, что я не изменилась относительно вас. Я с удовольствием читаю ваши донесения и надеюсь, что вы будете вести себя так же похвально. Вы должны успокоиться насчет судьбы вашего семейства, о котором я видела все ваше беспокойство. Я улучшу положение вашей сестры как можно скорее». И сдержала слово: Елизавета Воронцова некоторое время жила в Москве, а потом вернулась в Петербург. Екатерина не только ее не третировала, но пожаловала крупную сумму, а впоследствии сделала фрейлиной ее дочь.
Сведение счетов, месть – все это было ей вовсе не интересно, ее ждали другие дела: она была готова, ей не терпелось – начать!
Век Просвещения вливался в премудрую голову великой княгини, наводя тут большой порядок. Да и немудрено: наука доказала, что и само мироздание в большом порядке – планеты и звезды движутся по неизменным орбитам –