Красная пирамида. Рик РиорданЧитать онлайн книгу.
уже бывал в Британском музее. По правде говоря, я бывал в стольких музеях, что лучше об этом не говорить. А то вы будете считать меня полнейшим занудой.
[Слышите? Это Сейди вопит, что я и есть полнейший зануда. Спасибо, сестричка!]
Музей был закрыт. В его окнах не горел свет, но хранитель и двое охранников ждали нас на ступенях.
Хранитель оказался невысоким лысым человеком. Его лысина блестела, словно ее чем-то смазали. Я видел мумии, у которых было больше волос и зубы в более приличном состоянии. Он долго тряс отцу руку. Мне это напомнило встречу какой-нибудь рок-звезды.
– Здравствуйте, здравствуйте, доктор Кейн! Ваша последняя работа по Имхотепу[4] – какой блеск! Не представляю, как вам удалось перевести эти заклинания.
– Им-хо… Это кто? – шепотом спросила Сейди.
– Имхотеп. Сановник высокого ранга. Архитектор. Говорят, он был еще и магом. Спроектировал первую ступенчатую пирамиду. Думаю, это ты знаешь.
– Не знаю и знать не хочу, но спасибо за разъяснение, – ответила Сейди.
Отец поблагодарил хранителя за любезное разрешение посетить музей в это предпраздничное время.
– Доктор Мартин, позвольте вам представить Картера и Сейди, – сказал отец, опуская ему руку на плечо.
– Так-так. Это, само собой, ваш сын. – Тут хранитель озадаченно уставился на Сейди. – А кто эта юная леди?
– Моя дочь.
Доктор Мартин тупо моргал. Кому не нравится считать себя человеком широких взглядов и вдобавок вежливым! Но всех выдает выражение лица, когда они слышат, что Сейди – из нашей семьи. Сначала меня это бесило. С годами я привык и не ожидал другой реакции.
– Конечно, конечно, – забормотал доктор Мартин, возвращая себе улыбку. – Прошу вас сюда, доктор Кейн. Мы весьма польщены вашим визитом.
Охранники заперли входные двери, затем взяли наш багаж. Один из них нагнулся над отцовским рюкзаком.
– Нет, спасибо, – натянуто улыбнулся отец. – Это я ношу сам.
Охранники остались в вестибюле, а нас хранитель повел в Большой двор[5]. Вечером он выглядел жутковато. Тусклый свет, проникавший сквозь стеклянную сетчатую крышу, превращал стены в настоящую паутину перекрещивающихся теней. Мы шли по белому мраморному полу, и эхо копировало каждый наш шаг.
– Камень. Камень, – повторял отец.
– Даже не представляю, какие тайны вы надеетесь из него извлечь, – сказал удивленный хранитель. – Это же наш самый известный экспонат, изученный вдоль и поперек несколькими поколениями египтологов.
– Конечно, – согласился отец. – Но иногда бывают сюрпризы.
– Что папа задумал? – шепотом спросила Сейди.
Я не ответил. Я догадывался, о каком камне шла речь.
Непонятным оставалось другое: зачем отцу понадобилось тащиться сюда под Рождество да еще вместе с нами?
Если бы не та чертова вспышка и двое неизвестных, отец рассказал бы нам что-то очень важное, связанное с гибелью нашей мамы возле Иглы Клеопатры. Сейчас он шел, постоянно
Имхотеп («пришедший в мир») – первый в мировой истории архитектор и ученый.
Сравнительно новый фрагмент Британского музея, возникший после переезда знаменитой музейной библиотеки в другое здание (конец XX в.).