Крутоярская царевна. Евгений Салиас-де-ТурнемирЧитать онлайн книгу.
Нилочка любила ее и слепо повиновалась ей, а чтобы ее собственный сын Борис был воспитан «по-дворянски» и вышел в люди. У Бориса Щепина были те же учительницы, что и у «царевны», а так как он был мальчик способный, то воспользовался ученьем вполне. Будучи четырнадцати лет, он уже озадачивал своими познаниями малограмотную среду.
Теперь Борис был уже в Петербурге, в гвардии, и его жизнь начиналась так, как если бы он был сыном богатых помещиков, а не простой нянюшки.
Марьяна Игнатьевна была вполне счастлива, глядя на карьеру сына, и мечты ее о счастии ее Бориньки шли дальше, выше… Но в чем они заключались, никто не знал, даже обожаемая ею Нилочка.
Между пестуньей и питомицей не было, конечно, тайн; они жили душа в душу, как бы родные мать и дочь. Но о том, что мечтается Щепиной относительно Бориса, она не могла искренно поведать Нилочке.
Богатая сирота «царевна» не могла бы и догадаться, о чем помышляет Марьяна Игнатьевна, настолько эти тайные помыслы няни были далеки от ее личных помыслов относительно того же Бориса.
А Нилочка вообще любила помечтать, и чем более подрастала, тем более воображение ее работало.
Теперь она все чаще и все упорнее мечтала о том, что сделает, когда выйдет из-под опеки. Об иных своих планах она тоже не говорила няне. Между прочим, Марьяна Игнатьевна не знала, что Нилочка собирается подарить Борису богатую вотчину в Казанской губернии.
Равно не знала няня, что ее питомица мечтает о том дне, когда она никому повиноваться не будет, и притом ждет его так же, как алчущий ждет утолить свою жажду. С мучительным нетерпением, с тоской…
Немудрено было няне не знать этого, так как вообще мудрено было знать Нилочку. Худенькая, тихая, белокурая девушка, с красивыми голубыми глазами, темными, задумчивыми и глубокими, была своего рода загадкой. Ее никто таковою не считал, никто не старался разгадывать, полагая, что она вся «на ладони»; но зато никто ее и не знал, все на ее счет ошибались.
Марьяна Игнатьевна думала, что Нилочка «чудна» только на словах, а на деле – самое простое существо.
«На словах собирается век города брать, – думала Марьяна Игнатьевна, – а как дойдет дело до поступления, то струсит и послушается моего совета. Так завсегда было, так и впредь будет».
И в этом суждении было доказательство того, что и сама няня, ближайшая к Нилочке личность, не знала девушки.
Крутоярская царевна, всячески опекаемая чужими людьми и окруженная холодной толпой нахлебников, уподоблялась птичке в клетке.
Птичка, прыгая по двум жердочкам клетки, смотрит все вверх в синце небеса и чует, знает, чувствует, что может взмахнуть крылышками и унестись туда в один миг…
Но кто же ей – умеющей пока только прыгать по клетке – поверит?!
III
Усадебный дом в Крутоярске, его обстановка, обыденная жизнь всех его обитателей представляли собой странное явление. Едва ли бы можно было найти другой богатый усадебный дом, в котором жилось бы так же странно.
Прошло более