Душенька. Наталия ЛомовскаяЧитать онлайн книгу.
одежду по закупочной цене. Правда, одежда у меня не молодежная, а женская, молодежной-то на мой размер не найти. У меня красивые волосы, светло-русые, с рыжиной. Если заплести косу, то она почти достигает поясницы, но я делаю другую прическу – с помощью бархатной заколки собираю свою шевелюру в высокий хвост. В конце концов, у меня действительно красивые золотистые глаза, все девчонки говорят. Все они завидуют моей ровной коже, ведь им приходится замазывать прыщи тональным кремом. Но хуже всего то, что отношение Светланы Валерьевны может сказаться на мне не самым лучшим образом – в кулинарный техникум, куда я собираюсь поступать после школы, нужно сдавать именно химию...
От несправедливой обиды у меня слезы навернулись на глаза, и я зажмурилась.
– Ты что это тут слезами капаешь?
В этом закутке между библиотекой и подсобкой редко кто бывал. Мне нравилось иногда забредать на пару минут в это ничем не примечательное место, где я почему-то чувствовала себя защищенной, могла отгородиться от всего остального мира. Именно сюда я прибежала пережить внезапно нанесенную мне обиду, и здесь меня нашел Игорь Маутер, надменный блондин из 10-го «Б», голубоглазый ангел, слывший самой большой опасностью для юной девушки во всем районе.
И вот он, этот недосягаемый красавчик, достает из кармана что-то – я плохо вижу сквозь туман слез, что именно, – делает шаг ко мне и прикасается к моему подбородку прохладными пальцами. Такое я видела только в кино. Он поднимает мое лицо за подбородок к свету и вытирает мне слезы своим носовым платком, вытирает с нажимом, а потом смотрит на платок и усмехается:
– Надо же, не накрашена. А я все время смотрел и думал: неужели у тебя свои такие ресницы?
Остатки влаги испаряются из глаз. Он на меня смотрел? Все время? Он что-то там обо мне думал, о моих ресницах? Это кажется невероятным.
Его лицо снова приближается, и он проводит платком, от которого пахнет чистотой и утюгом, по моей щеке.
– И румянец настоящий, – говорит он негромко. Мне кажется, что он меня сейчас поцелует, и я зажмуриваюсь от страха и восторга.
Но Игорь только треплет меня по плечу.
– Обидел кто?
Я трясу головой.
– Я так понимаю – это значит нет. Ну, если кто обидит – ты сразу ко мне. Поняла? Все, мне пора.
Он повернулся и ушел. Шаги его постепенно затерялись в гуле школьного коридора. А я стояла и слушала, как колотится мое сердце, словно пытается вырваться из груди. Внезапно спазм в животе заставил меня согнуться. Я уже знала эту боль – месячные у меня начались год назад, но были все еще нерегулярными.
В тот теплый осенний день многое для меня изменилось. Мы пекли с матерью пирожки на завтра – с ливером, с капустой, с яблочным повидлом.
И мне не хотелось есть. В меня словно вселился какой-то новый дух – в таком состоянии девочки пишут стихи, а я... Я сочинила новую начинку для пирожков – гречневая каша с мелко порубленным соленым огурцом и поджаренным луком. Мать смотрела на