Сфакиот. Константин ЛеонтьевЧитать онлайн книгу.
на дороге всем проезжим показывают? Я видеть этого не могу; их бы в другое место убрать». Вафиди говорит: «Да, это неприятно; только не мне, потому что я привык; конечно, не все доктора!» А Никифор и тут несогласен; упрямый был человек! – «Нет, говорит, это хорошо! Надо нам, богатым и счастливым людям, показывать эти язвы прокаженных. Чтобы и мы помнили, как Бог карает людей за грех!» А капитан Ампела́с говорит ему: «Почем ты знаешь, кир-Никифоре́, что у них больше твоего грехов? Душа у несчастных этих еще лучше нашей… Стой, я еще дам им денег! Ну-ка и ты дай, кир-Никифоре́, еще»… Никифор ему: «Отчего не дать; что эти пустяки значат»… И оба довольно много бросили… И всем было это очень приятно видеть, что они по-христиански поступили оба: и капитан наш, и Никифор. Миновали мы прокаженных и подъехали к самой Канее. Чтоб от Галаты въехать в ворота крепостные, надо ехать сначала по широкой дороге около глубокого рва, и за рвом этим превысокая стена старой крепости. Слышим, играет военная музыка. Стоят турецкие музыканты на стене и так хорошо и громко играют! Прекрасно! Громко, сильно, хорошо! Что-то военное! Никифор сейчас опять затрогивает Вафиди, смеется: «Э! врач мой! Смотри-ка, твои друзья честь нам делают! С музыкой нас встречают. Айда, – сфакиоты мои, прицелиться бы вам в них хорошо теперь отсюда и посмотреть, как бы они вниз со стены падали… Я думаю, феска бы прежде свалилась, а потом уже сам».
Капитан за нас отвечает:
– Час еще их не пришел, кир-Никифоре́! Я тебе, милый мой, скажу вот что: ездил я не так давно в Вену по делам моим и видел там молодого черногорца: было ему всего, кажется, двадцать, не больше, лет; он ехал в Россию и имел рекомендательное письмо от своего черногорского начальства, где было так сказано: «Он отрубил уже пять турецких голов!» Вот, друзья мои, так бы и я желал рекомендацию когда-нибудь дать молодым сфакиотам! Зачем черногорцам лучше нас быть?
Мы говорим:
– Благодарим вас! и мы очень желаем этого.
Музыка все играет; мы все едем вдоль рва и стены шагом и веселимся. Пред тем, как налево к воротам крепостным поворачивать, на правую руку есть тут очень красивое турецкое кладбище. Много белых мраморных памятников и кипарисы стоят огромные, темные-темные и очень толстые. Трава была тогда между могилами очень жирная, густая, высокая и зеленая. И много красного маку и других цветов на этом кладбище цвело… Никифору захотелось опять пошутить над доктором; но тут уж доктор рассердился: видно, наскучили ему эти шутки и разговоры о турках. Никифор нам тихо сделал знак глазом и головой и спрашивает:
– Отчего, доктор, как ты думаешь, трава на этом турецком кладбище такая густая и жирная?
Доктор сначала еще не рассердился и отвечает, улыбаясь:
– Люди хорошие: торговали[8] в городе честно, жили покойно, с хорошею совестью. Жиру на них поэтому было много, и трава у них на могилах густа.
На это Никифор ему отвечает с досадой:
– Этот красный мак, что такое? Это кровь христианская
Торговля в критских городах преимущественно в руках местных мусульман, греческого