История Пурпурной Дамы. Ольга КрючковаЧитать онлайн книгу.
к фрейлине. И девушка, улучив момент, удалилась в свою комнату, дабы более подробно изучить подарок аристократки. Тем более, что увлечение Сей Сенагон были ей сродни, ведь Мурасаки в тайне ото всех вела дневник, которому поверяла все свои девичьи тайны.
Вслед за кистью[20]
Избранные главы
Сезоны любви
Весной люблю пробуждаться ранним утром, дабы наблюдать как горы, что окружают Хэйан, едва тронул рассвет.
Час Тигра близится к концу. Подле меня на ложе лежит мой супруг, Норимицу. Его дыхание ровное; чёрные, как смоль волосы растрепались, спадая прядями на высокий лоб. В такие минуты, просыпаясь чуть свет, я гляжу на него с особенной любовью и тоской… Отчего? Возможно, оттого, что настанет час Змеи, и он покинет мои покои, любезно выделенные нам Яшмовой госпожой в восточной части Кокидэна.
Днём он приступит к своим непосредственным обязанностям, ведь он придворный сановник, я же – присоединюсь к свите своей госпожи. Возможно, следующую ночь мы проведём вместе, а возможно и – нет. Помимо меня у Норимицу есть ещё две визитных жены, их дома расположены в столице. И он, как и положено, иногда посещает своих жён.
Летом сплю лишь урывками. Ночи длинные и душные. Но я в объятиях Норимицу этого не замечаю… Мы наслаждаемся друг другом до изнеможения, наши тела сплетаются в порывах страсти… Но, увы, час Зайца уже близок, а с ним и пробуждение Кокидэна.
В углу моей комнаты в коробочке живут светлячки. Несколько дней назад их подарил мне супруг, дабы я не скучала, когда он навещает одну из визитных жён. Сижу в печали, воззрившись на бледное мерцание светлячков… Эту ночь мне предстоит провести одной…
Осенью мне грустно. Природа увядает, мне кажется, что я угасаю вместе с ней, особенно, если нет рядом Норимицу. Однако, слышу шаги в коридоре… Вот плавно сдвинулась с места фусуме – вошёл Норимицу… Пишу последний иероглиф: Наслаждение.
Поздней осенью светает лишь в час Дракона. Норимицу сладко потягивается и снова кутается в тёплое кимоно. Я встаю с ложа, мне холодно, пытаюсь согреться около хибаты. Но, увы, жаровня, едва ли даёт тепло. Угли поблёкли, лишь редкие искорки напоминают о том, что ещё недавно они источали тепло. Зову нерадивую служанку…
Раннее зимнее утро… Норимицу, утомлённый любовной страстью, ещё спит. Я уже пробудилась, сон как рукой сняло. Час Дракона близится к концу. Я накидываю поверх нижнего кимоно тёплое хаори[21], раздвигаю фусуме, по бесконечному коридору выхожу на свежий воздух. Мороз, свежесть, лёгкий обжигающий лицо ветерок… Снег серебрится в лучах солнца. Иней прихватил колонны дворцовой галереи, кажется, что они посыпаны серебром. Мне холодно… Тороплюсь обратно в свои покои. Там тепло, служанка уже разожгла жаровню, Норимицу пробудился и успел привести себя в порядок. Начался очередной день в Кокидэне.
Приближаются новогодние празднества…
Шествие Белых коней
Пробудилась рано, накинула
Данная трактовка «Записок у изголовья», недаром названа «Вслед за кистью», ибо имеет отдалённое сходство с оригиналом и является вымыслом автора. И ни в коей мере не нарушает права переводчиков. Дзуйхицу – это жанр короткой японской прозы, в котором автор записывает всё, что приходит ему в голову, не задумываясь о том, насколько это «литературно». Дзуйхицу может рассказывать о каком-то внезапном воспоминании, пришедшей в голову мысли, увиденной бытовой сценке. К классике дзуйхицу относятся «Записки у изголовья» Сей Сенагон (конец X века).
Хаори – зимнее тёплое кимоно, напоминающее стёганое одеяло.