Иностранка. Сергей ДовлатовЧитать онлайн книгу.
Фира приготовит на обед телятину…
В нашем районе его упорно считают мошенником…
Вот сворачивает за угол торговец недвижимостью Аркаша Лернер. Видно, ему что-то понадобилось к завтраку. Какая-нибудь диковинная приправа.
Лернер начинал свою карьеру режиссером белорусского телевидения. Его жена работала на телестудии диктором.
Лернеры жили дружно и счастливо. У них была хорошая квартира, две зарплаты, сын Мишаня и автомобиль.
Аркадия Лернера считали крепким профессионалом. Даже пристрастие к замедленным съемкам не могло испортить его телеочерков. В них грациозно скакали колхозные лошади, медленно раскрывались цветы, парили чайки. Лернера увлекала гармония, как таковая. Его короткометражки считались импрессионистскими.
А кругом бурлила жизнь, наполненная социалистическим реализмом. За стеной водопроводчик Берендеев избивал жену. Под окнами шумели алкаши. Директор телестудии был ярко выраженным антисемитом.
И Лернеры решили эмигрировать. Тем более что в эту пору уезжали многие. В том числе и близкие друзья.
В Америке Лернер около года пролежал на диване. Его жена работала продавщицей в «Александерсе». Сын посещал еврейскую школу.
Лернер мечтал получить работу на телевидении. При этом он был совершенно нетипичным эмигрантом. Не выдавал себя за бывшего лауреата государственных премий. Не фантазировал относительно своих диссидентских заслуг. Не утверждал, что западное искусство переживает кризис.
Друзья организовали ему встречу с продюсером. Тот хотел заняться экранизациями русской классики. Ему был нужен режиссер славянского происхождения.
Встреча состоялась на террасе ресторана «Блоу-ап».
– Вы режиссер? – спросил американец.
– Не думаю, – ответил Лернер.
– То есть?
– За последний год я страшно деградировал.
– Но, говорят, вы были режиссером?
– Был. Вернее, числился. Меня тарифицировали в шестьдесят седьмом году. А до этого я работал помощником.
– Помощником режиссера?
– Да. Это который бегает за водкой.
– Говорят, вы были талантливым режиссером?
– Талантливым? Впервые слышу. То, что я делал, меня не удовлетворяло…
– О'кей! Я занимаюсь экранизациями классики.
– По-моему, все экранизации – дерьмо!
– Это комплимент?
– Я хотел сказать, что предпочел бы оригинальную тему.
– Например?
– Что-нибудь о природе…
Тут между собеседниками возникла пропасть. И увеличивалась в дальнейшем с каждой минутой. Янки говорил:
– Природа не окупается!
Лернер возражал:
– Искусство не продается!..
На том они и расстались. Лернер еще месяца три пролежал без движения. При этом следует отметить, что его финансовые дела шли неплохо.
Видимо, Лернер обладал каким-то специфическим даром материального благополучия. Вообще, я уверен, что нищета и богатство – качества прирожденные. Такие же, например,