Посредник. Ник ПерумовЧитать онлайн книгу.
таких деньгах сидел, а пожить как человек не смог!
Нет, нет, подожди, сейчас не до этого. Слушай, а с чего ты взял, что умерла Оксана Сергеевна? Утренний сеанс прошел спокойно, я сам проводил ее до выхода, выглядела она прекрасно, умиротворенная такая, благостная. У тебя, брат, уже крыша, по-моему, едет. Слышал, что Людмила сказала? «Старуха худющая». Если, по-твоему, Людецкая была худющая, тогда наша Альбина – Брижит Бардо! Ну все, успокоился?
Ах как Игорь ненавидел этот внутренний голос – порождение то ли нечистой совести, то ли формальной логики. Ведь ни разу не успокоил, а даже наоборот. Если уж начал выстраивать свои вонючие доводы, значит, все: виноват и не оправдывайся.
Действительно, в самых первых экспериментах наблюдалось сильнейшее истощение пациентов, более двух минут находившихся под действием аппарата. Именно тогда и появился термин «скоротечная дистрофия», не имеющий никакого отношения к медицине. Нет, все равно не сходится. Старушка получила нормальную, рассчитанную по прописи, дозу SD-стимулятора. Вот, черт побери, чем же она ТАМ занималась? Выходит, чего-то не учел. Теперь и не узнать. На всякий случай Игорь достал из сейфа утреннюю распечатку Людецкой. Все спокойно. Суицидные на нуле, RS – как всегда, громадные (вот с кем работать было приятно), WF, IF, RV – да что там проверять, Игорь все это помнил наизусть. Ну и ладно. Значит, к нему никаких претензий быть не может. А вот распечатку надо бы уничтожить. На всякий случай.
Игорь аккуратно сжег бумаги под вытяжкой, выкинул пепел в ведро и тут поймал себя на том, что, несмотря на засевшую глубоко внутри тревогу, улыбается. Бог видит, не желал он смерти добрейшей Оксане Сергеевне, а даже совсем наоборот: всячески поддерживал ее. Недаром недели две назад Людецкая сама призналась:
– Благодаря вам, Игорь Валерьевич, я поняла, каким может быть счастье.
Вот за эту-то благодарность и предстоит теперь побороться. Судя по некоторым намекам, семейка там веселая, просто так кусок изо рта не выпустят. Ну да и у нас зубы крепкие. Посмотрим, кто кого. Как там Фокс говорил? «Для меня жизнь без риска – что еда без соли»? Вот-вот. Абсолютно с ним солидарен.
Выходя из комнаты, он столкнулся с замшей по науке Марьяной Георгиевной Пальмо (исключительно по созвучию союзники за глаза называли ее Пальмой, а соперники – Бельмом). Крупная, некрасивая дама, она всегда ходила по коридору вразвалку, как балтийский матрос, а говорила с каким-то неуловимым акцентом.
– Иго-ор Валерьевич! До-обрый ден! Вы толко полюбуйтэсь, как они над нами изгалаются! – В руках у Марьяны глянцево блестели яркие бумажки. Игорь тут же выразил живейший интерес, потому что весь Нейроцентр считал его любимым питомцем Пальмы. – Это приглашэние на нэйробиологическую школу в Нассау!
– Добрый день, Марьяна Георгиевна, а кому приглашение?
– Вам, мне и Добкину.
– Как же они, простите, изгаляются?
– А вот так, коллэга! Вам извэстно, гдэ находится Нассау?
– В Германии? –