Фавориты Фортуны. Колин МаккалоуЧитать онлайн книгу.
хотя никто не посмел даже шевельнуться. Парик оранжевых кудрей слегка сбился на сторону, алая туника вся в грязи, красные пятна на лице ярко выделялись среди остатков белой, как у альбиноса, кожи, словно озера крови на снегу. Многие из собравшихся были опечалены, но по разным причинам: кто – потому что знал его хорошо и любил, а кто – потому что ожидал, что новый властелин Рима будет, по крайней мере, похож на настоящего властелина. А этот человек выглядел скорее как пародия на него.
Когда Сулла заговорил, шлепая губами, его речь трудно было разобрать. Однако инстинкт самосохранения заставил их понимать каждое произнесенное им слово.
– Я вижу, что вернулся как раз вовремя, – сказал он. – Вражеская земля заросла сорняками. Все надо хорошо вымыть и заново покрасить. Камни основания дороги торчат сквозь дорожное покрытие. Прачки на территории сборного пункта на Марсовом поле развешивают белье. Славно вы трудились на благо Рима! Дураки! Подлецы! Ослиные задницы!
Его обращение, вероятно, продолжалось бы в том же духе – едкое, саркастичное, злое. Но после того как он выкрикнул «Ослиные задницы!», слова его потонули в страшной какофонии глума, донесшегося со стороны Villa Publica, – крики, вой, визг. Сначала все делали вид, что все еще слышат речь победителя, но потом шум стал слишком тревожным, слишком жутким. Сенаторы задвигались, раздалось бормотание, все принялись беспокойно переглядываться.
Все стихло так же внезапно, как и началось.
– Что, овечки, испугались? – съязвил Сулла. – Ведь нет причины бояться! Просто мои люди наказали пару преступников.
После этого он спустился со своего насеста между ступнями Беллоны и вышел вон, казалось, ни на кого не глядя.
– Боги! Он действительно в плохом настроении! – сказал Катул своему зятю Гортензию.
– Похоже на то, и я не удивляюсь, – ответил Гортензий.
– Он вытащил нас сюда только для того, чтобы мы послушали это, – заметил Лепид. – И кого же он наказывал, ты знаешь?
– Своих пленных, – объяснил Катул.
Так оно и было. Пока Сулла обращался к Сенату, его люди казнили мечами и стрелами шесть тысяч пленных на сборном пункте Марсова поля.
– Я буду вести себя очень хорошо при любых обстоятельствах, – признался Катул Гортензию.
– И почему же? – полюбопытствовал Гортензий, намного более заносчивый и уверенный в себе.
– Потому что Лепид был прав. Сулла позвал нас сюда только для того, чтобы мы послушали крики умирающих людей, которые посмели противостоять Сулле. То, что он говорит, не имеет никакого значения. Но вот что он делает, имеет огромное значение – для каждого из нас, кто хочет жить. Мы должны вести себя очень хорошо и попытаться не раздражать его.
Гортензий пожал плечами:
– Полагаю, ты слишком уж остро реагируешь, дорогой мой Квинт Лутаций. Через несколько недель он сойдет на нет. Он заставит Сенат и собрания легализовать его подвиги и вернуть ему полномочия, потом засядет в Сенате среди консулов в