Памяти не предав: Памяти не предав. И снова война. Время войны. Станислав СергеевЧитать онлайн книгу.
автомат, умело прикрепленный несколькими ремешками к разгрузке, карманы с магазинами и гранатами. В его взгляде мелькнуло одобрение, видимо, ожидали, что их заставят везти какое-то крупное начальство на Большую землю, а тут спецы-боевики. Он сильно, но без нажима пожал руку.
– Максим.
Но тут же поправился:
– Капитан Решетников.
Штурман, стоявший чуть дальше, тоже протянул руку:
– Старший лейтенант Кумин.
При слабом свете я тоже пытался их рассмотреть, но тут было сплошное разочарование – стандартная летная форма, никаких знаков различия. Ну все равно, вроде ребята нормальные… Решетников сразу перешел к делу:
– Товарищ Сергей, куда лететь будем?
– В сторону Киева. Выброска в районе Фастова.
– Ого. Серьезно.
– Ну так и мы вроде ребята непростые.
– Заметно…
– Ну что, грузимся и летим?
Но тут возмутился штурман:
– А куда точно лететь?
– Вы летите в сторону Фастова. Как будем подлетать, я вам дам пеленг. У нас своя система позиционирования на местности. Кстати, а как связываться-то будем? У вас переговорное устройство есть для нас?
– Нет, конечно, кто будет бомбовый отсек оборудовать СПУ?
– Ну ладно…
Я подошел к самолету, где в отсеке меня ждали бойцы.
– Дунаев!
– Я, товарищ майор.
– Там у нас запасная рация есть, передай ее пилоту. И быстрый инструктаж по пользованию.
– Понял.
Пока он рассказывал Решетникову про достижения средств связи двадцать первого века, я махнул рукой людям Судоплатова, и один из них, как гончая, рванул ко мне навстречу.
– Слушаю, товарищ майор.
– Капитану Решетникову передается секретная радиостанция. По возвращению бомбардировщика из полета радиостанцию изъять. Быстро сообрази бумажку, чтоб он подписал об обязательном уничтожении прибора при возможности его попадания в руки противника.
– Есть, сделаем.
Пока тот носился и организовывал импровизированную подписку о неразглашении, мы обговаривали все нюансы полета с экипажем самолета. Стрелка-радиста мы и не видели. Его в самом начале грозные сотрудники органов засунули в самолет, и он там сидел на боевом посту и с интересом поглядывал на нас сквозь прозрачные стекла верхней пулеметной турели.
Ну вот и все. Бумаги подписаны, я, тоже облаченный в тулуп, забрался в бомбовый отсек, раздался рев разогреваемых двигателей. Еще несколько минут – и самолет вырулил на взлетную полосу и стал разгоняться. Потом отрыв и незабываемое чувство невесомости, которое испытывают все, когда начинается полет. Правда, не все испытывают удовольствие от того, что содержимое желудка начинает проситься обратно. Тут как раз я и пожалел о том, что не полетел на Р-5. Он летал и потише, и пониже, а тут ДБ-3 поднялся на три километра, стало понятно, что мы точно не в сказку попали. Дуло из щелей немилосердно,