Запрещённые предметы. Авторский сборник контркультурной прозы. Виктор МельниковЧитать онлайн книгу.
я понимаю, почему ходить в гости лучше осенью или зимой. Вона, на улице прохладно, а ты своей лишней рюмкой моё больное сердце согреваешь.
– Я оказываю внимание, так как начало рабочего дня, клиентов нет пока.
– Это понятно. Я знаю точно одно, друг: тебе места в аду не хватит. Ты добрый малый, таких бравых солдат не берут в преисподнюю. Скорей всего жизнь даст тебе пинка под зад, и ты улетишь в небеса. Но произойдёт это не скоро, сам понимаешь… Налей мне ещё рюмочку, я тебе сейчас историю одну расскажу. И пойду домой потом спать. Кстати, из моего окна, если взглянуть – этим я, видимо, никого не удивлю – видно кладбище. Кресты, могилки, венки, оградки, каштаны и сирень. А ещё – кучи кладбищенского мусора: салфетки, искусственные цветы, облезлые венки, спиленные ветки. Зимой это всё засыпано снегом. Летом – видится зелёный рай. Каждую ночь горит одинокий фонарь. А если восходит Луна, сторож не включает электрический свет, от этого становится жутковато. Чьи тела покоятся там? О чём они мечтали? Думали о чём? И ведь где-то они засыпали, и ведь с кем-то они засыпали?.. Бог ты, – водка мой язык подвешивает…
– Пожалуйста, – бармен пододвинул рюмку ближе к завсегдатаю. Рома откашлялся и, будучи тем самым евреем, только бедным, исполосованным русской повседневностью, но больше алкоголем, а стало быть – совсем обрусевшим, стал рассказывать:
– Это было лет двадцать назад. Так вот, бар «Брандмейстер». Здесь наливали приличное пиво. А главное – дёшево. Я туда заходил каждый вечер. Рома – тот мой знакомый тоже был Рома – приходил раньше, занимал самый дальний столик, откуда было хорошо видно посетителей, телевизор, а главное – в жару поток воздуха от кондиционера дул не прямо на тебя, а просто обдувал, понимаешь…
Вначале мы сидели вдвоём. До самого закрытия. Сбегали от домашнего холостяцкого одиночества. То есть до часу ночи. Бармен нас знал, как ты сейчас меня – может, чуть лучше, а официантка Юля всегда составляла компанию, если у неё было свободное время от других посетителей. Нам всегда доливали пива до самых краёв, как положено.
А после появилась она. Это произошло неожиданно. Для всех. Потому что посетители, большая часть клиентов, – мужики, уставшие и грязные (рядом с пивнушкой тогда ещё работал механический завод), спешащие домой с работы, к детям и жёнам. Нам же, Роме и мне, спешить особо было некуда, и мы тянули пиво медленно, не спешили, чтобы почувствовать весь вкус благородного напитка.
Так вот, она вошла в бар, подошла к стойке. Шум, гул, гам питейного заведения – и вдруг тишина… Все смотрели на неё. Рома тоже глазел. А я рассматривал. И там было на что взглянуть! Высокая, стройная, смуглая – боже! – эта молодая женщина обладала той самой красотой, на которую обращают внимание любые мужики; слепой бы прозрел, импотент возбудился; я мог бы вечно смотреть на неё, и я незаметно для всех почесал яйца – полтора литра пива дали о себе знать почему-то зудом между ног. Она была, на первый взгляд, из тех женщин, что, сохраняя вид невинных страдалиц, ухитряются