Вольер (сборник). Алла ДымовскаяЧитать онлайн книгу.
вообще приносит «домовой» неизвестно откуда. Стало быть, случилось что-то необыкновенное. Но что? Тут у Тима невольно подкосились ноги, словно бы превратились в мягкую жевательную тянучку, и он плюхнулся с размаху на траву, но даже не почувствовал боли от неловкого падения. Его захлестнул панический, ни с чем прежде несравнимый страх. Известно, к чему этот звон на Колокольне Времени! Из-за его, Тима, выкрутасов. Ну зачем, зачем он полез в эту окаянную крапиву? И какое ему дело до сумеречных знаков на новой границе? Теперь он получит по заслугам, и так ему и надо! Из глаз его сами собой хлынули ручьем холодные, пропащие слезы, Тиму стало ужасно жалко себя, он внезапно осознал собственную малость и крайнюю беспомощность перед лицом грядущего наказания, и, следуя слепому, животному инстинкту, предпринял единственную, пришедшую ему на ум спасительную попытку – начал истово молиться Радетелям. Вдруг и пощадят.
Потом он встал. Лучше уж он придет сам, лучше уж навстречу, чем бежать прочь, и не потому, что бежать некуда, а только – так лучше. Почему и отчего, Тим на сей раз не задавался вопросом, ему лишь показалось вполне естественным этак-то поступить. Он и знать не знал – поступок его из ряда вон, никто еще не делал ничего похожего и не рассуждал подобным образом в поселке «Яблочный чиж», потому что не было там естественных вещей с названиями «смелость» и «отчаяние». Он трусил необычайно, но все же шел вперед, пускай и на ватных, подгибающихся ногах. Пускай через страх и через силу, но все же шел вперед.
Тим вышел на Соборную площадь. Полно народа, и каждый, раззявив рот, смотрит вверх, на «говорящую птицу» – неживую разомкнутую пасть, вознесенную ввысь на радужном шесте, изрекающую торжественные послания Радетелей. Поэтому никто не обратил ровно никакого внимания на его необычный, удрученный вид – понурые плечи и обреченный, зеркальный взгляд карих с прозеленью, широко раскрытых глаз.
«Завтра, в оранжевый час. Прибытие Радетеля-хозяина. Новый товарищ по обмену. Напутственное слово. Возрадуйтесь и воздайте. Да хранит вас всех судьба!».
Тим не сразу смог уразуметь, что в послании о нем не говорится ни единого словечка. Он уже настолько внутренне приготовился к роковому для себя исходу, что долго не был в состоянии поверить в помилование. Да и помилования не вышло, потому что не объявлялись преступление и наказание. Воображение, прыткое и знающее за собой вину, подвело его самым предательским образом. Ну с чего он взял, будто его походы к новой границе непременно вызовут всеобщий переполох? Его отпустило гнетущее чувство одиночества приговоренного, и он рассуждал теперь здраво – тоже мне, фигура, Тим из поселка «Яблочный чиж». Подумаешь! Хватил бы его «домовой» за шиворот или, скажем, «железный дровосек» своими клешнями, да и уволок в Лечебницу. Стоило бы Радетелям самим стараться да еще объявлять всеобщий приветственный сбор!
Хотя странно. Когда сосед Яго прибыл по обмену из своих «беспечных малиновок», никакой Радетель его не сопровождал,