Русский немец. Том 3. Гибель богов. Генрих ЭрлихЧитать онлайн книгу.
И они тайком передавали мне еду, которую отрывали от своих скудных рационов.
Однажды нас всех, бывших солдат 999-ой бригады построили на плацу. Появился комендант лагеря. При нем эсэсовец с кожаной папкой. Он начал выкрикивать номера. Всем вызванным фельдфебель с лицом патологического садиста жестом приказывал отойти налево. Вот выкрикнули мой номер. Я твердо вышел вперед. Мы стояли у клетки с медведем и ждали решения судьбы. Мы не сомневались, каким будет это решение. Какое сегодня число, спросил я у стоявшего рядом товарища. Шестое октября, ответил он, на нашей братской могиле будет написано: зверски замучены шестого октября. Подходит давешний эсэсовец и объявляет: сейчас вы получите военную форму и поедите к себе на родину, откуда вас призвали в армию. Сейчас 11 часов, торопитесь, чтобы успеть на вокзал. Кто останется в лагере после 14 часов, рискует задержаться здесь надолго. Он еще имел наглость шутить!
Мы быстро скинули арестантские тряпки и облачились в военную форму. Я так торопился, что схватил два левых армейских ботинка, но это уже не имело никакого значения. Мы вышли за ворота лагеря, с изумлением разглядывая выданные нам справки, справки о демобилизации! Сборный пункт II, Веймар, дата, подпись, штемпель. И никаких упоминаний об испытательной бригаде и о Бухенвальде! Мы были демобилизованы! Мы были свободны! И мы были чисты перед законом! – воскликнул Киссель со слезами на глазах.
– Это все? – спросил Юрген, который уже успел побывать на кухне и теперь стоял на пороге комнаты, слушая Кисселя. Он не знал этой истории и ему было интересно, чем все закончится.
– Все! – ответил Киссель. Он понимал, что рождественская сказка должна иметь счастливый конец, и искренне хотел порадовать своих новых сослуживцев рассказом о приключившемся с ним, штрафником, истинном чуде – освобождении и демобилизации. О повторном аресте, пародии на суд и направлении в испытательный батальон на Восточный фронт он расскажет в другой раз, завтра. Он откроет им глаза на беззаконие, которое творит…
– Киссель, ко мне! – прервал эти мысли приказ Вольфа. – Выйдем на минутку, – сказал он Кисселю, – мы на минутку! – крикнул он всем остальным.
В прихожей Юрген схватил в захват правую руку Кисселя и чуть вывернул, чтобы не вздумал рыпаться, прижал его спиной к стене, уперся локтем в шею.
– Теперь послушай, – сказал он, – внимательно послушай, повторять не буду. Сделаешь без моего приказа шаг в сторону линии фронта – пристрелю. Судя по твоему рассказу, тебе в жизни встречалось много фельдфебелей, но они были нерешительными парнями, иначе бы я с тобой сейчас не разговаривал. Запомни: я – последний фельдфебель в твоей жизни, у меня решительности хватит и на тебя, и на других таких же дезертиров.
– Никогда бы не подумал, что среди штрафников-смертников есть такие убежденные наци и защитники гитлеровского рейха, – прохрипел Киссель, он еще хорохорился.
– Мне наплевать на наци, мне нет дела до рейха, но я не хочу,