Индивидуальные отношения. Теория и практика эмпатии. Андрей КурпатовЧитать онлайн книгу.
обстоятельствами. Мы свято уверены в том, что они «объективны», что это данность, подвергать сомнению которую просто глупо. И это не родное нам, но наше внутреннее содержание лишает нас адекватности, а в результате и дееспособной адаптивности. И виной всему – наша способность отождествляться с тем, чем мы не являемся, и личность без этого была бы невозможна.
Отождествление – один из самых непростых вопросов в рамках описания способа существования личности. Большинство психологических проблем содержат в своeм основании сложное отождествление с тем, что не является действительной ценностью, но считается таковой по причине отождествления себя (или чего-то иного, но действительно ценного) с нею. Вопросом отождествления много и успешно занималась психосинтетическая теория, хотя, к сожалению, не столь многопланово, как бы того хотелось. Желание цельности – знакомо каждому из нас. «Вот это цельный человек», – говорим мы, и в этом высказывании заключен весь идеал человека, но трагичность отождествления заключается как раз в том, что посредствам отождествления невозможно достичь искомой цельности. Действительная цельность – это системность, а системность всегда рождается изнутри, и достичь цельности, интроецируя элементы внешнего в себя, невозможно. Заниматься «собиранием» «интроектов» можно и целенаправленно, и бесцельно, но цельность все равно не возникнет, возможно, сформируется жесткая, закрытая система, но не цельность.
Феномен социальных ролей, предполагающих «играющего» эти роли, речь (как отношение знака и значения), да и некоторые другие «социальные приобретения» в рамках процесса формирования личности обусловливают то, что мы теряем свое внутреннее единство, мы двойственны. То, что мы всегда разные при том, что мы всегда – это всегда мы, уже достаточное основание для такого вывода. Впрочем, всем этим причина нашей двойственности не исчерпывается. Дело в том, что наши роли часто противоречат друг другу, конфликтуют друг с другом – где-то мы такие, а где-то совершенно другие. Возникающая в таких обстоятельствах борьба чувств и мотивов естественна, подчас мы сами с собой спорим, сами пред собой оправдываемся, сами себя в чем-то убеждаем – это в нас говорят наши роли, точнее, их полномочные представители в какой-то другой, третьей, роли (в которой мы в данный момент находимся).
Двойственность заключена также в феноменах мышления и речи. Наше мышление диалогично, и это заставляет нас думать, что то, что мы думаем, может быть с легкостью понято другими, после того как мы сформулируем это в словах. Но это, разумеется, заблуждение, которое, впрочем, не так-то легко заметить. Дело в том, что мы сами себя понимаем, но мы понимаем себя еще до того, как облекаем эту свою идею в слова. И в этом загвоздка. Мы понимаем себя на уровне значений, но трансформация значений в знаки убивает истинное содержание нашей мысли. Да, мы схватываем мысль, которая родилась в нас, суть мысли, но мы не мыслим знаками, мы мыслим значениями. Формулируя же свою