Пора, мой друг, пора. Василий П. АксеновЧитать онлайн книгу.
по-русски. Я взял пива и отошел к ближайшему столику. Кто-то убрал локоть, и я поставил свою кружку на грязный мрамор, прямо о который люди гасили сигареты. На меня смотрел серый глаз, качающийся над кружкой рыжего пива. Парень в морской фуражке внимательно разглядывал меня. Перед ним на газетке лежала горка копчушек. Он пил пиво, прищурив один глаз, а вторым так и буравил меня. Такой это был тертый-перетертый паренек, каких можно увидеть в любом месте страны. Заметив, что я не отворачиваюсь, он подвинул ко мне свои копчушки:
– Угощайтесь.
– Благодарю. – Я схватил копчушку, оторвал ей голову и мгновенно сжевал.
Парень поставил кружку и спросил в упор:
– Сам-то откуда?
– Москва.
– А я из Пярну, механик по дизелям. – Он протянул через стол руку. – Сережа Югов. Ты, друг, пойми меня правильно. Я так считаю, что рыба ищет, где глубже, а человек – где лучше.
– Правильно, Сережа.
– Образование у тебя высшее?
– Да нет. Я сейчас в киноэкспедицию нанялся, такелажником. А до этого шоферил в Московской области.
– Много имеешь?
– Мало.
– Слушай, «Гастроном» еще работает. Давай скинемся на полбанки?
– На чекушку пойдет, не больше.
Мы сложились по семьдесят пять копеек, и я побежал в «Гастроном». Бегом я пересек Рыночную площадь, перескочил через металлический барьер и сразу плечом нажал на дверь «Гастронома», которую уже закрывали, выпроваживая последних покупателей.
– Закрыто! – борясь со мной, крикнула из-за стекла тетка в белом халате. – Закрыт магазин, пьяницы проклятые!
– О миссис, гив ми плиз уан баттл водка! – крикнул я.
Она осмотрела меня и пропустила, приняв за иностранца.
– Вас волен зи? – неожиданно спросила она.
– Литтл баттл водка, – беспомощно жестикулировал я и гремел мелочью. – Это есть чекушка.
– Гопник вы самый настоящий, – разгадала меня тетушка, но бутылку все-таки отпустила.
Бегом, с чекушкой в кармане, восторженным и гулким галопом, как в лучшие годы юности, я пересек площадь и ввалился в буфет. Я понимал, что это тоже входит в курс моих дурацких инъекций.
Сережа Югов стоял суровый, ни с кем не разговаривал, ни с кем не общался, хранил верность мне, даже пива не трогал. Еще с порога я подал ему ободряющий знак.
– Давай с пивом сольем, – предложил он. – Крепче ударит.
Действительно, ударило крепко. Сережа поднял свой чемоданчик, и мы вышли из буфета. Мы пошли на вокзал – я решил проводить Сережку Югова.
Он шел рядом и что-то мне рассказывал о своей беспечальной жизни, в которой он всегда был вот таким крепышом с прямым позвоночником и расправленными плечами. Тихо шелестели и изредка хлопали его клеши.
– Я, Валя, на минном тральщике служил, а потом на энском эсминце. Даже в загранку ходил, в Стокгольм с дружественным визитом.
Он посмотрел на меня искоса, поставил чемоданчик на асфальт и вытащил из кармана военный билет. Открыл его и показал мне: Югов Сергей Иванович, старшина II статьи, – сжатое, как кулак, лицо