Рождение Юпитера. Максим ХорсунЧитать онлайн книгу.
веков поливали метеоритные дожди из вещества, слагающего темные, каменистые арки Нептунии – ее рваные, неполные кольца. Сегодня, вопреки ожиданиям, они получили факты не подтверждающие, а опровергающие теорию Контона. Походило на то, что Пангея испокон веков была «привязана» к Нептунии. Быть может, даже аккумулировалась в одной области аккреционного диска вместе с Трайтоном и Нереидами.
– Прикажите начать новую проходку? – опередив всех, обратился к иерарху Рэндал. – К другому кратеру?
Иерарх пристально, будто спрашивая совета, посмотрел Климентине в глаза. Она решительно насупилась и кивнула. Все молчали.
– Иерарх? – потребовал ответа Рэндал.
Контон отвернулся от Климентины, опустил голову и вышел на середину лаборатории. Не поднимая глаз, потоптался возле потрескивающего остаточным электричеством реактора.
– Оставьте! Нет необходимости в новом шурфе! – раздался, наконец, его сварливый голос. – Продолжайте разрабатывать указанный цирк! Что-то мне подсказывает, друзья, что под слоем силикатов отыщутся радиоактивные обломки «Луны-1»… Ищите следы редконептунианских изотопов, в частности – «гелий-3»! Ищите породы, «пропеченные» солнечным ветром!
– Сделаем, как вы сказали! – ответил Рэндал. Миссионеры огласили лабораторию одобряющим гулом. Вместе с остальными «погудела» и Климентина.
«Комм» вновь рванул цепочку, когда Климентина в компании скромной Бериллии завершала вечернюю трапезу. Были съедены моллюски, тушеные водоросли и фруктовый салат. Пришел черед коктейлям и неспешному разговору, а Климентина отставила бокал, схватила салфетку и выскользнула из-за стола. Бериллия проводила ее застенчивым, но в то же время жадным взглядом сплетницы на ранней стадии развития.
Оказавшись в полутемном коридоре, Климентина сунула руку за обтягивающий шею воротник рабочего комбинезона и выудила, потянув за беспокойную цепочку, платиновый диск. «комм» покрывали мельчайшие узоры, среди них можно было различить силуэты давно вымерших животных и мифических божеств; в центре диска поблескивал гранями крупный изумруд.
Климентина положила диск на ладонь, драгоценным камнем вверх, и отвела руку в сторону. В следующий миг над изумрудом возник полупрозрачный шар бело-синего света. Вглядевшись в его глубину, Климентина не увидела ничего. Только белые трассеры помех метались в произвольных направлениях.
– Иерарх? – спросила она пустоту.
Ничего. Визуальный канал не открывался.
Климентина повысила голос:
– Рэндал, признайся – это ты?
Наконец, она смогла расслышать тяжелое дыхание. Сиплый вдох – словно кто-то втягивал в себя воздух сквозь влажную, натянутую до прозрачности мембрану; затем выдох, переходящий в тонкий свист. Климентину обдало холодом: некстати вспомнилось, что с таким же хрипом и мучительным сипением за каждый глоток воздуха боролся ее приемный отец, – бедолага скончался на борту медицинского корабля, на половине