вокруг шеи свиток обвил, где порядок свадьбы написан, – всё положенное взял с собой. На свадьбе поклоны клал, вино пил, всё, что другие делали, и он делал, а после, как наступила ночь, попросил молодую жену согреть чугунок воды. Вскипятила молодая воду, заполз Змей в чугунок, помылся – змеиная кожа с него и спала. И сделался змей молодцем пригожим.

В доме молодой родные всю ночь горевали, что зять у них – змеёныш. А наутро, как вышел из комнаты молодец-красавец, все так и ахнули и давай ликовать. Но увидали это старшие дочери, позавидовали сестре чёрной завистью и решили у неё мужа отнять.

Змей-грамотей и его молодая жена дружно жили, не тужили. И вот настала пора мужу держать экзамен на государственную должность. Собрался он в путь-дорогу, отдаёт своей жене шкурку, что сбросил с себя в день свадьбы, и заклинает:

– Храни её и никому не показывай. Если шкурка эта исчезнет, мне уже не вернуться.

На другой день отправился Змей-грамотей экзамен держать. Надел белые штаны да нефритовое пальто-турумаги и отправился в путь-дорогу. Спрятала жена шкурку в мешочек и привязала к пояску.

Но как-то раз пришли старшие сёстры и стали допытываться, что за мешочек у младшей сестрицы на поясе висит. Ответила им та, что спрятанное там – не для посторонних глаз, но сёстры не отставали и наконец мешочек отняли и развязали.

– Фу, что за гадость, что за жуть! Зачем ты это носишь с собой? – закричали сёстры и бросили змееву шкурку в печь. Та вмиг и сгорела.

Выходит, никогда уже не вернуться домой Змею-грамотею. Месяц за месяцем идёт, год за годом, а его всё нет и нет.

Собралась тогда жена Змея-грамотея искать. Надела блузку, на блузку жакет, на жакет накидку, на ноги носки, на носки конопляные сандалии, на сандалии соломенные башмаки – и вышла из дому. Шла она шла, куда ноги несли, смотрит: собралась у дороги стая воронов, галдят птицы, личинки клюют.

– Вороны, вороны! Не видали ль вы Змея-грамотея в белых штанах и нефритовом турумаги?

Отвечают ей вороны:

– Помоешь эти личинки в верховье ручья, помоешь в низовье, прополощешь в серёдке, чтобы стали белы, как жемчуг, – скажем тебе, где Змея-грамотея искать.

Промыла Змеева жена личинки в верховье ручья, помыла в низовье, прополоскала в серёдке. Когда стали личинки белы, как жемчуг, отдала их воронам. Те и говорят:

– Ступай во-он туда, увидишь кабана – у него спроси, он тебе расскажет.

Пошла Змеева жена по дороге, которой конца и края не видно. Долго ли, коротко ли шла, видит: на горе кабан хрюкает – землю под деревом роет, до корней достать хочет.

– Кабан, кабан! Не видал ли ты Змея-грамотея в белых штанах и нефритовом турумаги?

Отвечает ей кабан:

– Выроешь корни, отряхнёшь их от грязи, почистишь, поскоблишь, чтобы заблагоухали, – скажу тебе, где Змея-грамотея искать.

Вырыла Змеева жена корни, отряхнула их от грязи, почистила, поскоблила, чтобы заблагоухали, и отдала кабану. Тот и говорит:

– Ступай во-он туда, увидишь землепашца – у него спроси, он тебе расскажет.

Пошла Змеева жена по дороге, которой конца и края не видно. Долго ли, коротко ли шла, видит в рисовом

Скачать книгу