Хранитель Реки. Иосиф ГольманЧитать онлайн книгу.
отец тоже там погиб, – вдруг сказала она. – И тоже в сорок втором.
Сказала по-немецки, но даже не знавший языка Велесов понял.
Фрау пересела поближе к Шипиловой, взяла ее за руку.
– Мой Ханс был бухгалтером. Замечательным бухгалтером. В двадцать пять лет – младший компаньон аудиторской конторы, представляете? Ему прочили большое будущее. А кем был ваш папа?
– Художником. Учился в Суриковском, на втором курсе. Ушел добровольцем.
– Сам пошел? – изумилась фрау.
– Да, – ответила Евгения Николаевна. – Добровольцев было очень много. Для нас это была Отечественная война. А Ржев – отдельная в ней строка. Даже стихотворение такое было: «Я убит подо Ржевом».
– Ужасная вещь – война, – после некоторой паузы вздохнула фрау. – Ханса лишила жизни, меня – детей. Тоже, в конечном счете, жизни – даже картины фамильные передать некому. Вы выросли без отца. В общем, все мы – жертвы.
Жорж, услышав по-немецки знакомое слово «картины», встрепенулся. Эта «встреча на Эльбе» начала его утомлять. Какое ему дело до того, что было полвека назад? Его гораздо более интересовала сегодняшняя и завтрашняя жизнь.
Но дошли и до картин. Эта встреча искупила все предыдущие затраты – и денег, и времени.
Ровно то, что надо.
Пять полотен. На всех – сосновый лес. Рука мастера, даже вглядываться излишне. Две картины – просто с изображением сосен, среднего формата – горизонтальные, примерно пятьдесят на семьдесят сантиметров, хотя наверняка цифры будут «некруглые» (в то время модульных подрамников не существовало, каждый сколачивал себе сам, и холст сам натягивал, и, как правило, грунтовал, не доверяя эту работу торговцам художественными товарами, поскольку у каждого профессионального художника были свои секреты грунтовки). Одна, того же размера, но вертикальная – сосновый лес, освещаемый закатным солнцем: деревья прямо-таки бронзовеют своими голыми высокими стволами. Очень благородно все это выглядело.
Две последние картины добили арт-дилерское сердце Велесова вконец, даже на мгновение решил оставить работы себе. Но только на мгновение. Если чувства начинают мешать бизнесу, то следует с чем-то завязывать: либо с чувствами, либо с бизнесом. Жоржу несравнимо проще было завязать с чувствами.
Шипилову же найденное сокровище никак не зацепило. «Конечно, – ухмыльнулся про себя Жорж. – Ван Эмден (автор покупаемых работ) или даже Шишкин – это ж не Алешински с его каракулями. А значит, Шипиловой безразличен».
Жорж, кстати, ничего не имел против Алешински и прочих любителей каракуль – они продаются иногда дороже хороших, на взгляд Велесова, мастеров. Но в глубине души Жорж считал, что их слава и их цены – плод целенаправленных усилий специалистов от искусства. Примерно таких, как он сам, только направивших свои вышеуказанные усилия несколько в ином – чуть более приличном и менее опасном – русле.
Их бизнес от этого удачливее и спокойнее велесовского. Но выбирать не приходится: когда сегодняшние промоутеры