Хранитель Реки. Иосиф ГольманЧитать онлайн книгу.
меня ее рама, – мгновенно соврал он и состроил Береславскому такую рожу, что тот не осмелился выдать правду.
И Петя действительно принес раму. Подошла идеально, благо размер подрамника, купленного в магазине, был стандартным, пятьдесят на семьдесят сантиметров.
Остальное бегом (а Ефим Аркадьевич, несмотря на комплекцию, очень даже умел бегать, особенно когда дело касалось денег) выполнил Береславский: вырезал из бутылки от минералки восемь пластиковых прямоугольничков и лежавшим в кармане степлером присобачил их одним концом к раме, другим – к подрамнику, по две держалки на сторону. Картина оказалась надежно зафиксированной.
«Увидь это Наташка, – подумал про жену Береславский, – упала бы в обморок». Все их знакомые знали историю: сама жена, ожидая сочувствия, и рассказывала, что перед свадьбой Ефим Аркадьевич письменно уведомил любимую, что никогда и ни при каких обстоятельствах ничего дома делать не будет. «Я думала, это шутка», – печально смеялась Наташка, демонстрируя гостям свою любимую маленькую дрель, также подаренную супругом.
Но незнакомая дама приняла его подвиг как само самой разумеющийся.
Картину упаковали в большой черный пластиковый мешок, загнутые края залепили скотчем, чтоб не проник снег – про то, что «Пионы» простояли на мольберте ползимы, все как-то забыли, – и первая проданная Ефимом Аркадьевичем картина покинула его, еще не вполне рожденную, галерею.
– Все, – вздохнул Ефим Аркадьевич.
И неожиданно расстроился, даже сам удивился. А потом понял, что это чувство теперь будет сопровождать его постоянно. Потому что настоящий торговец картинами действительно любит то, чем торгует, и обречен перманентно по капле выдавливать из себя – только не раба, как упоминал классик, а обычную, общечеловеческую, пусть и с арт-уклоном «жабу».
– А с продажи? – напрямую спросил Пашка. Принятое после футбола уже успело улетучиться.
«Эх, молодость!» – позавидовал Ефим Аркадьевич, хотя сам всегда (и в молодости, и сейчас) принимал ровно по пятьдесят, за исключением отдельных, статистически незначимых, случаев.
С продажи – это святое. Пашка, как самый молодой, и сгонял. Купили хорошую водку, сразу литровку, потому что подошли прочие озябшие, и стеклянную банку с огурцами.
В сопровождении хрустящего маринованного огурца пошло замечательно.
– Ты все же маху дал, – попенял коллеге Петр.
– Когда инвестиционную ценность подверг сомнению? – улыбнулся рекламный профессор.
– Это само собой. Но еще когда цену называл. Сказал бы двенадцать – она бы заплатила.
– Она бы и двадцать заплатила, – неожиданно серьезно ответил Береславский. В этой жизни он тоже кое-что понимал. – Просто еще не время.
– Ты думаешь, Муха за двадцать будет уходить? – тоже серьезно спросил Пашка.
– Я думаю, она за сто будет уходить, – ответил Ефим. – Но я в этом еще чертовски мало понимаю.
Один из подошедших на раздачу хихикнул, услышав цифру. Те же, кто