Иероглиф смерти. Антон ГрановскийЧитать онлайн книгу.
внеплановая оперативка у полковника Жука. Полковник уютно сидел в кресле, смотрел в окно и постукивал по столу своим неизменным красным карандашом.
Полковник Жук – рослый пожилой мужчина с седыми усами, младенчески-розовым лицом и в очках без оправы – выглядел душевным и мягким стариком, однако все, кто с ним работал, знали, каков он на самом деле. Стас Данилов шутил, что душевности в нем – как в топоре палача. Тридцать пять лет сыскной работы высосали из Жука все эмоции и чувства, оставив лишь улыбчато-вежливую «кожуру», которая намертво приросла к его лицу, навсегда придав ему выражение этакого участливого безразличия.
За глаза оперативники называли своего начальника просто Старик или же Ледяной Старик – за холодновато-вежливую улыбку, с которой он посылал своих подчиненных на опасные задания. Впрочем, втайне опера гордились его хладнокровием и с удовольствием пересказывали друг другу мифические истории из боевого прошлого полковника Жука.
Полковник начал с того, что описал в деталях свой разговор с Генпрокурором, который склонялся к тому, чтобы взять «дело Ирины Романенко» под свой жесткий контроль.
– Сами понимаете, преступление экстраординарное, – сказал полковник, по привычке строго глядя на Толю Волохова, который заметно (и тоже по привычке) нервничал под его пристальным взглядом.
– Андрей Сергеевич, я говорила с отцом Ирины Романенко, – вступила в разговор Маша Любимова. – Также я встретилась с бойфрендом Ирины. Но ничего полезного они сообщить не смогли.
– Плохо, что не смогли, – вынес суровый вердикт полковник Жук.
– Быть может, судмедэксперт прольет какой-нибудь свет на эту ситуацию, – сказала Маша.
Все посмотрели на Лаврененкова.
– Семен Иванович, – обратился к нему полковник Жук, – что вы можете нам сообщить?
Лаврененков вздохнул и произнес грустным голосом пожилого меланхолика:
– Как и предполагалось с самого начала, смерть девушки наступила в результате удушения. Отпечатков пальцев нет – это значит, что убийца действовал в перчатках. Ни спермы, ни крови, ни эпителия убийцы мы на месте также не нашли. В руке жертвы была зажата прядь волос, эти волосы направлены на ДНК-экспертизу. Из физических следов насилия – ссадины на лице, следы от удушения на шее, искусанное запястье и послеоперационные шрамы на ноге.
– Интересно, – протянула Мария. И на грустный вопрос Лаврененкова, что же тут интересного, пояснила: – Сперма на месте преступления не обнаружена. Следовательно, убийца не испытывал сексуального влечения к жертве.
– Не уверен, что сексуальных мотивов не было, – сказал Толя Волохов. – Может, этот гад из тех, кто кайфует, глядя на то, как мучается жертва? Тогда ему вовсе не обязательно прикасаться к ней, а можно просто отойти на несколько шагов, расстегнуть ширинку и…
– Да, такое тоже возможно, – согласилась Маша. – Ему не обязательно оставлять семя на месте преступления. И все же мне кажется, что мы имеем дело не с сексуальным насилием и что мотивы у убийцы