Остров без сокровищ. Виктор ТочиновЧитать онлайн книгу.
быть такой авторитет у четырнадцатилетнего Сильвера? Откуда? Охромевшего подростка немедленно списали бы на берег, побираться у портовых кабаков… Хотя надо отметить, что во многих пиратских «кодексах» и «уставах» прописывались солидные компенсации за увечья. Но получил бы эти денежки Сильвер или нет, – в любом случае оказался бы на берегу.
Поневоле приходится опускать искомую дату к самому нижнему пределу, к 1746 году. Тогда Сильвер родился в 1696 году и стал одноногим инвалидом в возрасте двадцати трех лет.
Эти цифры куда более правдоподобны. Ингленд начал пиратствовать в 1717 году, Сильверу двадцать один год, он взрослый мужчина, вполне способный отличиться при абордажах и заработать за два года немалый авторитет.
Рис. 2. Единственный прижизненный портрет Джона Сильвера, да и то сделанный не с натуры, а по описанию капитана Макрэ.
Надо еще учесть, что Сильвер мог слегка округлить свой возраст. Если ему чуть больше заявленного полтинника, пятьдесят два, например, – то ногу он потерял в двадцать пять. Более чем зрелый возраст для восемнадцатого века. Герцог Кумберлендский, например, о котором поминает доктор Ливси, командовал войсками под Фонтенуа в двадцать четыре и никто его юнцом не считал.
Итак, потратив много времени и сил, мы установили: Черный Пес и Пью приходили за картой в «Адмирал Бенбоу» в январе 1746 года. «Испаньола», соответственно, отплыла из Бристоля не позже марта того же года.
А единственная полная дата в мемуаре Хокинса ничего общего с действительностью не имеет.
Глава пятая. Как фехтуют на кортиках, или Где алмазы Черного Пса?
Почти все, кто читал «Остров Сокровищ» и хоть немного задумывался над прочитанным, недоумевали: а почему в качестве главного холодного оружия описаны кортики?
Кортиками персонажи лихо фехтуют, причем постоянно наносят размашистые рубящие удары, кортиками пользуются и пираты, и сухопутные джентльмены вроде доктора Ливси, лишние кортики раскладывают на поленницах защитники блокгауза на случай рукопашной схватки…
Ну ладно, в фехтование с рубящими ударами с трудом, но поверить можно. Кортик ведь кортику рознь. Охотничьим кортиком, так называемым хиршфангером (от нем. hirschfanger – «олений нож») при нужде и голову с плеч снести можно, по своим размерам и ТТХ некоторые экземпляры этого оружия ничем не уступали мечам.
Флотские кортики размером скромнее, но и среди них встречались модели, приспособленные для рубящих ударов. Как раз такие кортики – с изогнутым широким клинком, ведущие происхождение не от шпаги, а явно от сабли, – были распространены в британском флоте в восемнадцатом и в начале девятнадцатого века.
Пару таких кортиков сабельного типа, причем именно британских, можно увидеть в Центральном военно-морском музее Санкт-Петербурга. И историю о том, как один из этих кортиков попал в музей, мы вспомним позже – благо весьма занимательна и имеет непосредственное отношение к теме нашего исследования.
Рис. 3.