Атлантический дневник (сборник). Алексей ЦветковЧитать онлайн книгу.
давно исчерпанными, а попытка их воскресить зачастую производит впечатление пошлости. Набоков, посвятивший все свое творчество борьбе с пошлостью, не всегда умел в своих английских книгах удержаться от каламбура, хотя с точки зрения англичанина или американца это – самая низкая и презренная форма юмора.
Мое импровизированное толкование можно принять или отвергнуть, но в последнем случае придется искать новое, потому что его требуют факты. В чужой язык нельзя переселиться с имуществом, которое нажил в прежнем. Надо приходить практически нагишом, а это – почти непосильная задача для писателя с авторитетом и самоуважением. Вот почему двуязычие Набокова – чуть ли не уникальный случай в известных мне мировых литературах. Стоит, однако, заметить, что, перебравшись в английский язык, к русскому Набоков уже не возвращался. Дар второй речи требует отречения от первой.
В этом смысле творческая биография Ха Джина может послужить образцом. Кристальная простота его английского стиля – в значительной степени вынужденная, ибо ему пришлось начинать с самой первой ступеньки литературной лестницы. В его прошлом нет честолюбия, которое хотелось бы провезти контрабандой. Как писатель он – уроженец Америки, Китаю он ничего не должен. А мы, русские эмигранты заката советской власти, слишком дорожили своим прошлым духовным имуществом, порой реальным, но часто мнимым. В лучшем случае ничего из прошлого не потеряли, в худшем – проморгали будущее. Я говорю это потому, что считаю литературу искусством, а не патриотическим долгом. Кроме таланта, у писателя нет родины.
Писатель, эмигрировавший в чужую страну, инстинктивно жмется к родному гетто, которое не обязательно должно быть местом компактного проживания, но хотя бы чем-то вроде эмигрантского духовного очага, где его былые заслуги обретут должное почитание. Для безродного моряка Конрада или китайского аспиранта Ха Джина в Массачусетсе вопрос так не стоял: их погружение началось с прыжка в воду.
Думаю, что испытание Ха Джина еще не кончилось. До сих пор его американский стиль служил китайскому содержанию, и на этом странном стыке возникал неповторимый художественный эффект, как если бы Пушкин описывал Камерун своих предков языком «Капитанской дочки». Но прошлому надо сказать «прощай», иначе настоящее так и не наступит. Набоков больше не написал другой такой американской книги, как «Лолита», но к русскому прошлому тоже не вернулся, разве что иронически и иносказательно, в «Бледном огне» или «Аде». «Глазами Запада» Конрада – попросту литературная неудача, он был слишком молод, когда навсегда покинул и Польшу, и Россию. В беседе с уже упомянутым корреспондентом журнала New York Times Magazine Ха Джин сам признался, что намерен порвать с тематикой китайского прошлого и обратиться к американской действительности, в которую он погружен уже 14 лет. Когда это случится, мы постигнем его истинную пробу, без скидки на тоталитарную экзотику и мнимое родство с Солженицыным.
По-моему, мне все же не удалось здесь дать руководство желающим стать американскими