Танкист из штрафбата. Сергей ДышевЧитать онлайн книгу.
но выдавали их исключительно после боя.
Ужинали в танке, на своих местах – и тепло, и свет есть, даже музыку можно найти по радиостанции.
Выскребая ложкой котелок, Сидорский снова завел разговор, а не попросить ли у ротного для выемки грунта зажравшегося писарчука. Ведь на троих нормы человека-грунта возрастают.
– А труд на земле несет большую воспитательную нагрузку, – продолжал, все более увлекаясь, Сидорский. – Вот взять Льва Толстого, граф, великий писатель, а пахал на земле босым, как простой крестьянин. А зажравшийся писарчук Прошка перышком чирикает, а сам ничего тяжелее этого перышка в руках не держал.
– Да когда же ты наконец заткнешься? – не выдержал Родин.
И тут вдруг раздался стук по броне.
– Кого там черт принес? – выругался Иван и открыл люк.
– Это я, писарь Прохор Потемкин, – послышался голос.
Экипаж дружно рассмеялся.
Внизу стоял ротный писарь с пальцем (стержнем от трака).
– Чего колотишь?
– Товарищ лейтенант, командир роты вас вызывает!
Иван спрыгнул вниз и поинтересовался, не знает ли писарь, по какой надобности зовет ротный. Прохор пожал плечами, мол, не могу знать, командир сам скажет. Родин призадумался, и тут, словно веселые бесенята мелькнули в его глазах. Он с легкостью залез обратно на броню и, склонившись в люк, негромко, но выразительно сказал:
– Сидорский, командир роты прислал нам на усиление писаря Потемкина.
– Да ну! – Кирилл даже рот открыл от такой новости.
– Приказал прямо сейчас выдать ему лопату и обозначить участок работы.
– Это мы мигом! – загорелся Сидорский. – Ну, ротный, вот же правильный мужик. Уважаю!
Родин неторопливо направился к танку Бражкина, а Кирилл в мгновение ока очутился на земле, схватил лопату, лежавшую на броне, и протянул уже собиравшемуся уходить Потемкину.
– Держи, граф, – весело сказал он. – Поработаешь Львом Толстым!
Прохор опешил:
– На кой черт ты мне ее суешь?
– Бери шанцевый инструмент, есть шанс принять участие в героической обороне села Кукуево!
Потемкин рассвирепел: сдурел, что ли, Киря?
Тут из люка появилась голова Баграева, тот с ходу поддержал игру, мол, писарчук, ты в своем уме, приказы ротного не обсуждаются. Руслан, сидя на командирском месте, с таким жаром наседал, что Прохор стал постепенно остывать, заподозрив неладное. Хорошо, лопата в ход не пошла. Он воткнул ее с силой в землю, наконец, сообразив, что Иван его разыграл.
Прошка обозвал их придурками, так и не поняв, что это было. Он заторопился к Бражкину, непременно доложить о случившемся инциденте. Вдруг и правда был такой неожиданный приказ, а он его не выполнил? И чем ближе Потемкин подходил к палатке командира роты, тем больше скользкий и гадкий страх заползал ему куда-то в область подбрюшья.
Да, у него самый красивый каллиграфически выверенный почерк не только в батальоне, но и во всей