Каждый за себя. Александра МарининаЧитать онлайн книгу.
несмотря на всю кошачью любовь и ласку. И точно так же чужим для Николая Григорьевича является «не Сальников» Денис. Хотя парень, по моим наблюдениям, относится к старику куда теплее и внимательнее, чем «родненькая» Аленушка.
Но все это я произнесла маленьким язычком.
В доме напротив
Ох, как ему нравилась эта девчонка! С первого же дня, с первой лекции, да нет, что там, он заприметил ее еще во время вступительных экзаменов, такую живую, энергичную, плотненьким аппетитным колобочком катящуюся по длинному институтскому коридору. Темно-рыжие волосы плотным толстым шлемом облегают синеглазое лицо, улыбаются не только губы и глаза, но и плечи, спина, руки – вся ее невысокая крепенькая фигурка. Костя, опираясь на свой относительно богатый для его возраста опыт общения с девушками, всегда думал, что ему, как нормальному современному парню, нравятся «манекенщицы», не в смысле рода деятельности, конечно, а в смысле фигуры: высокие, плоско-тонкие, и чтобы ноги непременно росли от ключиц, никак не ниже, и чтобы одеты были стильно. Поэтому радостное оживление, охватывающее его каждый раз, когда рыженькая толстушка улыбалась ему или просто проходила мимо, он списывал на ту ауру жизнелюбия и излучаемого во все стороны счастья, которая исходила от Милы (да-да, ее зовут Милой, Людмилой, и фамилия у нее округлая, мягкая, уютная – Караваешникова). Костя не делал попыток познакомиться с ней поближе, тем более учились они хоть и на одном потоке, но в разных группах. Почему не делал? Потому что она не манекенщица, это во-первых, а ухаживать за аппетитными колобочками в наше время не модно. Во-вторых, у него все равно нет времени на все эти шуры-муры, ведь надо гулять, встречаться-провожаться, ходить в кафе, на дискотеки, в ночные клубы. Разве он может себе это позволить?
Но позволить хотелось. Очень. Особенно сегодня, когда как-то так совершенно случайно вышло, что они после занятий столкнулись у турникета в метро, вместе спускались по эскалатору, потом оказалось, что им ехать в одну сторону, по крайней мере до пересадки, до станции «Таганская», где Косте нужно было выходить, а Миле – переходить на «Марксистскую». Но пока добрались до «Таганской», выяснилось, что у них столько общих тем для разговора, что разговор этот прекратить вот так, сразу, ну просто никак невозможно. Костя мельком взглянул на электронные часы, висящие над въездом в тоннель, в конце платформы. Ему нужно непременно зайти домой, взять для Вадика теплый свитер и куртку – брат просил, ему разрешили гулять, но зима еще не кончилась, он мерзнет во время прогулок. И книги Костя для него приготовил, целую стопку, специально вчера на книжную ярмарку ездил. Так, взять книги и одежду и ехать в больницу, посетителей пускают с четырех часов, и Вадька, конечно же, ждет его, глаз с часов не сводит. Добираться до больницы с Таганки около часа – час десять примерно. Значит, самое позднее в три он должен выйти из дома. Сейчас двадцать минут третьего, от метро до ненавистной улицы, на которой стоит ненавистный дом, семь минут быстрым шагом. Десять минут