Фантом памяти. Александра МарининаЧитать онлайн книгу.
кашей дрогнула в ее руке.
– Вы это серьезно?
– Абсолютно. Я же понимаю, что если три дня назад было восемнадцатое июля, то сегодня должен быть конец апреля, иначе и быть не может. Что ты на меня так смотришь?
– Андрей Михайлович, но сегодня действительно тридцатое апреля. Две тысячи первого года. Вы мне не верите?
– Аня, твои шутки перестают быть смешными, – я раздраженно поморщился. – Всему надо знать меру, особенно когда имеешь дело с больными.
– Это не шутки, – голосок ее задрожал, на глазах появились слезы, – вы попали в аварию в пятницу, двадцать седьмого апреля. Сегодня понедельник, тридцатое. Вы ехали в Талдом на встречу с читателями, в вашу машину врезался какой-то наркоман на джипе. И сейчас вы лежите в Талдомской больнице.
– Прекрати!
Я начал не на шутку сердиться. Что себе позволяет эта девчонка? Хочет показать, какие у нее способности к шуткам и розыгрышам? Меня никогда не приглашали в Талдом, я вообще там сроду не бывал, знаю только, что есть такой городок на севере Московской области.
– Я ехал к себе на дачу, а не в Талдом, это совершенно другое направление. И перестань валять дурака!
Слезинка выскользнула из глаза и медленно поползла по гладкой упругой щеке. Алюминиевая ложка с влажным чмоком плюхнулась в миску с кашей.
– Не верите? Я вам покажу сейчас… Подождите. – Анюта выскочила из палаты и через минуту вернулась, держа в руках газету.
– Вот, читайте. Это наша талдомская газета, здесь все написано.
Да, здесь действительно было все написано. И про то, что двадцать седьмого апреля, в пятницу, в Доме культуры состоится встреча с «нашим любимым писателем, автором многочисленных бестселлеров Андреем Кориным». И даже про то, что эта самая пятница, двадцать седьмого апреля, имеет место быть в две тысячи первом году. Если это розыгрыш, то он зашел слишком далеко, ведь такую газету, пусть и в единственном экземпляре, надо было придумать, сверстать и напечатать. Меня хотят свести с ума. Но кто? Зачем? О чем-то подобном я читал у Себастьена Жапризо, кажется, книга называлась «Дама в очках, с ружьем и в автомобиле». Меня хотят заставить поверить, что я свихнулся вследствие аварии, не помню, что происходило в моей жизни, путаю даты. Меня хотят выбить из колеи, сделать нетрудоспособным, помешать мне писать книги. Кто? Кому это может быть нужно? Черт возьми, почему до сих пор здесь нет Муси? Я же еще утром дал все ее телефоны и просил сообщить ей, где я нахожусь. Видно, дисциплина персонала в этом провинциальном лазарете еще хуже, чем медицинская подготовка.
Я аккуратно (насколько сумел плохо слушающимися руками) сложил газету и сунул ее под подушку. Глубоко вдохнул и задержал дыхание, чтобы не дать прорваться клокочущей во мне ярости, смешанной со страхом.
– Я больше не хочу есть. Позови, пожалуйста, врача.
– Вы плохо себя чувствуете? – переполошилась сестричка.
– Я сказал: позови врача, – холодно повторил я. Анютка молча собрала на поднос миски и кружку, расставленные на тумбочке возле кровати, и, не глядя