Украденный сон. Александра МарининаЧитать онлайн книгу.
Если ты можешь при этом работать еще по одной версии, я буду только рад. Но, скажу тебе честно, я в это не больно-то верю, пока ты одна. Гордеев собирается выделять людей на это дело или нет? Где это видано, чтобы по убийству работал один человек?!
Настя раздумывала, как бы ответить следователю, чтобы не подвести своего начальника Колобка. Не говорить же Ольшанскому в самом деле, что у Гордеева появилась информация о нечестности кого-то из сыщиков, поэтому он не хочет поручать дело никому, кроме нее, Насти, поскольку здесь могут быть замешаны интересы мафии. Но Константин Михайлович, к счастью, не стал долго задерживаться на выяснении намерений начальника отдела по борьбе с тяжкими насильственными преступлениями. Он выразил свое негодование и счел вопрос исчерпанным. Тем более что наступило время, на которое у него была назначена очная ставка.
Напряженно глядя под ноги, чтобы не провалиться в лужу по щиколотку, Настя Каменская медленно брела от автобусной остановки к своему дому.
Она ужасно уставала в последние дни, ибо ей, привыкшей к кабинетному сидению, пришлось заниматься обычной работой сотрудника уголовного розыска: ездить по всей Москве, разыскивая нужные адреса и нужных людей, разговаривать с ними, и не просто разговаривать, а зачастую и уговаривать, не просто спрашивать, а упрашивать, чтобы ответили. Что поделать, мало кому нравится беседовать с милицией.
Результат же Настиных усилий был плачевным: Еремина как сквозь землю провалилась после 22 октября. Ее не видел никто из тех, с кем она имела обыкновение проводить время как в дружеской беседе, так и в попойках.
Круг этих людей был не особенно велик, но, кроме такого постоянного «ядра» давних знакомых, была и довольно обширная группа тех, кто участвовал в алкогольных мероприятиях нерегулярно, от случая к случаю. Все они были разысканы и опрошены, и все, как один, уверенно говорили, что после 22 октября Вику Еремину они не видели и по телефону с ней не разговаривали.
Со многими из них общаться было весьма непросто: вместо того, чтобы рассказывать о своей трагически погибшей знакомой, они пытались доказать, что употребление спиртного – их личное дело и не является поводом для вмешательства милиции.
Однако из всех этих бесед Настя вынесла важную информацию: чем пьянее делалась Вика, тем сильнее становилась у нее потребность кому-нибудь позвонить. Во время пьянок, длившихся иногда два-три дня, она чуть ли не каждые два часа звонила Борису Карташову, чтобы заплетающимся языком сообщить ему, что с ней все в порядке, что все мужики – дураки и сволочи и не имеют права указывать ей, как жить и сколько и с кем пить. Помимо Бориса, она звонила и своей подруге Леле, той самой, с которой вместе росла в детдоме. Более того, она ухитрялась даже несколько раз позвонить на работу, чтобы заверить, что завтра она непременно появится. Поскольку и начальник Ереминой, и подруга Леля, и Борис Карташов уверяли, что в период безвестного отсутствия Вика им не звонила, можно было сделать вывод, что, по крайней мере, в запое девушка в это время не была. С