Мрачная игра. Исповедь Создателя. Сергей СаканскийЧитать онлайн книгу.
Часть мебели мать продала, – сказал я, включаясь в игру, – часть переставила.
– Неужели?
– Да, представь. Платяной шкаф, который раньше стоял у южной стены, теперь перекочевал на северную. Книжный отодвинулся в противоположный угол, рядом с ним – кресло.
– А кровать?
– Кровать развернулась на девяносто градусов, боком к окну.
– Что ж, теперь утреннее солнце не будет светить тебе в глаза, и ты сможешь просыпаться, когда захочешь…
Мы помолчали. Я пригубил кофе, культивируя паузу.
– Хороший кофе? – спросила Полина.
– Понятия не имею. Возьми и попробуй сама.
– Послушай, Сергеич, перестань морочить мне голову. К чему, скажем, эта шутка с мебелью? Стоит, как и стояла, в том числе, и кровать, с которой у тебя связано столько приятных воспоминаний…
– Боюсь, что это не вполне моя шутка. Ну а ты, что ты можешь мне рассказать?
– Ганышев совсем не изменился, до самой последней клеточки, – сказала Лина, отпила из своей чашки и скорчила недовольную гримасу. Мне захотелось ее ударить.
– Ганышева, – сказал я, – больше не существует. Его расстреляли за шпионаж, подрывную активность, менаж, метранпаж и другое – все в рифму.
– Ганышев – неисправимый фразер.
– Кря-кря.
– Что?
– Так, привязалось.
И снова пауза. Надежды на то, что она заговорит первой, больше не оставалось.
– Когда и где? – резко спросил я.
– На даче в Переделкино.
– Что? На той самой даче?
– Откуда мне знать? Там несколько сотен дач.
– Что произошло в Переделкино? – терпеливо спросил я.
– Сгорела какая-то дача. Она – вместе с ней.
– Я делаю вывод, что ты, по крайней мере, месяца три не видела нашего общего друга.
– Гораздо больше. Хомяк, видишь ли, стал новым русским, вышел в другие круги общения, ему теперь наплевать на таких как я. Да и мне, соответственно – по ветхозаветной морали – глубоко наплевать – его ли дача там сгорела или чья-нибудь еще.
– Так, – я ободряюще похлопал ее пухлую руку. – Продолжай.
– Ничего более. Я не видела ее целый год до того, а раньше – еще год. Люди, понимаешь, расстаются иногда. Последняя встреча была случайной. Она торговала газетами в метро. Мы поболтали несколько минут, пока не явилась ее подруга, какая-то Ника…
– Кто эта Ника?
– Почем я знаю? По виду – тоже аскалка.
– Есть ее телефон, адрес?
– Ты не на допросе.
– А где?
– Говоря откровенно, ты просто в жопе.
– Жопа – гораздо более целомудренное место, чем голова, – парировал я, сжимая кулаки.
Этот жест не ускользнул от моей внимательной наперсницы. Она беспокойно двинула по сторонам своими линзами. Увы – она помнила мои кулаки.
– Отлично, – сказал я, примиряюще показав ладони, любимым жестом гуру Махариши. – Тело опознали по какому-нибудь недогоревшему лоскутку. В саду под каштанами нашли голенище от шузов. А где зарыли уголь?
– Отвезли